Затески к дому своему   ::   Кокоулин Леонид Леонтьевич

Спуск был вымощен булыжником и отшлифован весенней водой, а между камнями в швах пророс и теперьпереломился и сник стрельчатый и порыжевший дикий лук. Низко над водой берега залепила цветущая верба. «К добру ли, когда не ко времени», – подумал Анисим. Сколько раз он примечал, когда в долгую и теплую осень набухают почки, верба начинает цвести – хорошего не жди. По живому ударят морозы. И тогда застреляет кустарник, заухают деревья, застонет тайга – быть бескормице.

Гриша переобулся и догнал Анисима на берегу.

– Видишь, папаня, – показал он в русло реки, где с порога падала черная вода, – там омут. И где мырит и строгает пену обратное течение – улово. Там таймень. На плоту можно подойти.

– Таймень пусть постоит, мы еще до него доберемся, а вот заездок с этого берега можно отгородить, лоток поставить – с рыбой будем. Но рассиживаться не дело. – Анисим взглянул на небо. – Погода обманчива. Пока снега нет, мха надрать не мешало бы, камня на печку припасти… Да в два топора долго ли нам срубить хоромину? – повеселел Анисим.

– А ты уверен, папаня, что эта речка и есть Шанталык? Дед Витоха говорил, до нее три дня топать.

– Шанталык не Шанталык, а мы наперехват через ущелье сколько срезали верст?..

Грише и сказать нечего.

– Тогда пойдем дрова готовить, – повернул от речки Анисим.

Ветер шумел, не доставая земли. Тучи подрастали. Анисиму природа казалась живой. Он подмечал в ее настроении перепады и считал, что тон всему в ней задает небо. Какое небо – такой и лес.