JК
Заживо погребенная :: Эмар Густав
Страница: 288 из 357Позвольте мне вас поцеловать. Согласие ваше будет, как бы прощением за мою невольную невежливость.
— Милое дитя!
И, открыв объятия, донна Люс прижала девушку к своей груди. Слезы душили ее, но она не смела плакать, чтобы не возбудить подозрение в дочери.
— Теперь мы знакомы! — весело сказала Ванда, тихонько освобождаясь из ее рук. — Вы увидите, что мы будем друзьями…
И, слегка поклонившись, она, как птичка, выпорхнула из гостиной.
Графиня бросилась к донне Люс, которая в изнеможении опустилась на кушетку.
— Ничего… — сказала мексиканка, — мне лучше! О как она хороша, и как она вас любит!.. Боже мой! Я могу умереть теперь… Я видела свою дочь и уверена, что она будет счастлива!
— Обещаю вам! — отвечала графиня. — Но позвольте мне надеяться, что мы будем видеться. Ванда полюбила вас с первого взгляда, сердце ее угадало вас и, может быть, со временем…
— Нет! — твердо сказал донна Люс, — пусть она никогда не знает, кто ее родители. Еще возьмите этот портфель… Майор, кажется, очень дорожит им: не знаю, что в нем заключается. Может быть, вам он пригодится.
Она передала графине большой кожаный портфель.
— А теперь благодарю вас в последний раз, я прощаюсь с вами. Говорите иногда Ванде, что у нее была мать… Прощайте… Да хранит вас Господь!
Обе матери упали друг другу в объятия. Мексиканка опустила вуаль и тихо вышла из гостиной.
Графиня из окна следила за нею.
— Милое дитя!
И, открыв объятия, донна Люс прижала девушку к своей груди. Слезы душили ее, но она не смела плакать, чтобы не возбудить подозрение в дочери.
— Теперь мы знакомы! — весело сказала Ванда, тихонько освобождаясь из ее рук. — Вы увидите, что мы будем друзьями…
И, слегка поклонившись, она, как птичка, выпорхнула из гостиной.
Графиня бросилась к донне Люс, которая в изнеможении опустилась на кушетку.
— Ничего… — сказала мексиканка, — мне лучше! О как она хороша, и как она вас любит!.. Боже мой! Я могу умереть теперь… Я видела свою дочь и уверена, что она будет счастлива!
— Обещаю вам! — отвечала графиня. — Но позвольте мне надеяться, что мы будем видеться. Ванда полюбила вас с первого взгляда, сердце ее угадало вас и, может быть, со временем…
— Нет! — твердо сказал донна Люс, — пусть она никогда не знает, кто ее родители. Еще возьмите этот портфель… Майор, кажется, очень дорожит им: не знаю, что в нем заключается. Может быть, вам он пригодится.
Она передала графине большой кожаный портфель.
— А теперь благодарю вас в последний раз, я прощаюсь с вами. Говорите иногда Ванде, что у нее была мать… Прощайте… Да хранит вас Господь!
Обе матери упали друг другу в объятия. Мексиканка опустила вуаль и тихо вышла из гостиной.
Графиня из окна следила за нею.