JК
Железный Дым :: Сергеев Леонид Анатольевич
Страница: 134 из 151И его песбеспородный. Он перед вами! – с этими словами я положил на стол директрисы наши мокрые паспорта.
Глава тридцатая. Ох уж эти старикашки!
«В виде исключения» нам выделили отдельную комнату в одноэтажном летнем домишке и накормили «домашним» ужином – борщом, картошкой с котлетами и киселем (хотя нам больше по душе гречневая каша с тушенкой, пропитанная дымом костра). И все благодаря Дыму. Без него меня турнули бы за дверь, как бродягу. А может быть – кто знает этих туристических чиновников! – и посадили бы в тюрьму.
Всю ночь где-то за деревьями громыхала дискотека. Тем не менее, мы с Дымом прекрасно выспались в белоснежной постели (хотя, больше любим спать на речной гальке и еловых шишках под голоса ночных птиц). После всех мытарств, мы спали как сурки; нам не мешали ни звуки, ни выкрики с танцплошадки, ни шум машин на каком-то близком шоссе.
Мы встали раньше всех. Я ополоснулся у общего рукомойника, Дым лишь облизнулся и провел лапой по мордахе – считал, что и без всяких умываний выглядит на все сто, несмотря на еще не зажившие раны.
Я обвел взглядом местность. Под высоченными соснами стояли домишки туристов; за ними простиралось сверкающее озеро; над его ширью кружили чайки. Глядя на эту прекрасную картину, я вдруг вспомнил ураган и наводнение, и подумал – А ведь и они по-своему прекрасны. В грозной стихии тоже есть красота. Красота могущества.
Глава тридцатая. Ох уж эти старикашки!
«В виде исключения» нам выделили отдельную комнату в одноэтажном летнем домишке и накормили «домашним» ужином – борщом, картошкой с котлетами и киселем (хотя нам больше по душе гречневая каша с тушенкой, пропитанная дымом костра). И все благодаря Дыму. Без него меня турнули бы за дверь, как бродягу. А может быть – кто знает этих туристических чиновников! – и посадили бы в тюрьму.
Всю ночь где-то за деревьями громыхала дискотека. Тем не менее, мы с Дымом прекрасно выспались в белоснежной постели (хотя, больше любим спать на речной гальке и еловых шишках под голоса ночных птиц). После всех мытарств, мы спали как сурки; нам не мешали ни звуки, ни выкрики с танцплошадки, ни шум машин на каком-то близком шоссе.
Мы встали раньше всех. Я ополоснулся у общего рукомойника, Дым лишь облизнулся и провел лапой по мордахе – считал, что и без всяких умываний выглядит на все сто, несмотря на еще не зажившие раны.
Я обвел взглядом местность. Под высоченными соснами стояли домишки туристов; за ними простиралось сверкающее озеро; над его ширью кружили чайки. Глядя на эту прекрасную картину, я вдруг вспомнил ураган и наводнение, и подумал – А ведь и они по-своему прекрасны. В грозной стихии тоже есть красота. Красота могущества.