JК
Жертва :: Антоновская Анна Арнольдовна
Страница: 128 из 654Выхватив кинжальчик, казашка вцепилась в волосы Мариам:
– Стой, старая ведьма! Открой потайной ход! Кинжал отравлен… Нас убьют, но раньше лезвие пронзит твою совиную грудь!
Мариам молчала.
Потрясенная Тэкле схватилась за сердце:
– Царица Мариам, ты ли мать Луарсаба?
Где-то хлопнула дверь. Зугза замахнулась:
– Скорей, просохший кизяк! Или умрешь в страшных мучениях!
Мариам не двигалась.
Издали донесся шум. Зугза решительно приблизила кинжальчик к горлу Мариам.
– О-о-открою… – прохрипела Мариам и дрожащей рукой надавила золотой мизинец влахернской божьей матери. Иконе сдвинулась и открыла в стене черный квадрат. Отбросив Мариам, Зугза схватила роговой светильник и втащила в потайную комнату бледную Тэкле. Икона задвинулась. Задрожали язычки лампад.
В молельню ворвались с обнаженными шашками Андукапар, Тамаз, Мераб и позади Сандро. Тамаз бросился к опочивальне Мариам. Едва он отодвинул задвижку, как ему навстречу выскочила, изрыгая проклятия, Нари и бросилась в молельню.
– Где плебейка? – дико выкрикнул Андукапар, схватив за плечи захлебывающуюся от проклятий Нари.
Мераб, Тамаз и Сандро, оттолкнув Нари, бросились обыскивать комнаты.
Оправившаяся от испуга Мариам быстро оценила создавшееся положение: «Указать потайной ход – значит отдать в волчьи лапы собственную жизнь. Нет, цари не открывают потайные ходы даже друзьям. И потом, если подлая Зугза найдет выход и скроется до приезда Луарсаба, скажу – сама укрыла Тэкле; если беглянки не найдут выхода – с голода сдохнут, и никто не проникнет в тайну».
– Стой, старая ведьма! Открой потайной ход! Кинжал отравлен… Нас убьют, но раньше лезвие пронзит твою совиную грудь!
Мариам молчала.
Потрясенная Тэкле схватилась за сердце:
– Царица Мариам, ты ли мать Луарсаба?
Где-то хлопнула дверь. Зугза замахнулась:
– Скорей, просохший кизяк! Или умрешь в страшных мучениях!
Мариам не двигалась.
Издали донесся шум. Зугза решительно приблизила кинжальчик к горлу Мариам.
– О-о-открою… – прохрипела Мариам и дрожащей рукой надавила золотой мизинец влахернской божьей матери. Иконе сдвинулась и открыла в стене черный квадрат. Отбросив Мариам, Зугза схватила роговой светильник и втащила в потайную комнату бледную Тэкле. Икона задвинулась. Задрожали язычки лампад.
В молельню ворвались с обнаженными шашками Андукапар, Тамаз, Мераб и позади Сандро. Тамаз бросился к опочивальне Мариам. Едва он отодвинул задвижку, как ему навстречу выскочила, изрыгая проклятия, Нари и бросилась в молельню.
– Где плебейка? – дико выкрикнул Андукапар, схватив за плечи захлебывающуюся от проклятий Нари.
Мераб, Тамаз и Сандро, оттолкнув Нари, бросились обыскивать комнаты.
Оправившаяся от испуга Мариам быстро оценила создавшееся положение: «Указать потайной ход – значит отдать в волчьи лапы собственную жизнь. Нет, цари не открывают потайные ходы даже друзьям. И потом, если подлая Зугза найдет выход и скроется до приезда Луарсаба, скажу – сама укрыла Тэкле; если беглянки не найдут выхода – с голода сдохнут, и никто не проникнет в тайну».