JК
Жертва :: Антоновская Анна Арнольдовна
Страница: 31 из 654 – О аллах! Сколь благосклонен наш шах-ин-шах!
Только Нестан заметила, как в уголке рта Русудан дрогнула морщинка.
– Я всем довольна, великий из великих шах Аббас все решает мудро, как предначертано в книге судеб.
Нестан скрыла в ароматной розе улыбку: да, Русудан не хуже ханш прониклась мудростью Давлет-ханэ…
Довольна! Не она ли, гордая Русудан, часами сидит в окаменелым лицом, переживая муки персидского ада. Паата останется во власти коварного шаха!.. Пусть Георгию удалось добиться у шаха Аббаса разрешения на отъезд Русудан, но какой ценой!
– До моего слуха дошло, что ханум Хорешани отказалась вернуться домой. Наверно, в Исфахане сон прохладнее? – спросила младшая жена Эреб-хана, томно склонив к шелковой подушке головку. На ее подвесках изменчиво заиграли рубины.
– Нет, совсем не потому я отказалась.
– А почему, ханум, почему? – зажужжали ханши. Хорешани небрежно расстегнула на пополневшей груди застежку:
– В Исфахане для меня сон жарче, ибо здесь остается Дато.
Помолчали. Как эта женщина смела! Она даже не сочла нужным из вежливости или страха сказать, что ей хочется быть поближе к шах-ин-шаху, оказавшему ей столько внимания.
Тинатин, заглаживая неловкость, пригласила гостей в сад полюбоваться сине-оранжевыми птицами, привезенными Георгием Саакадзе из страны чудес – Индии.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Шах Аббас, сидя в арабском кресле, величественно созерцал опасные сцены охот.
Только Нестан заметила, как в уголке рта Русудан дрогнула морщинка.
– Я всем довольна, великий из великих шах Аббас все решает мудро, как предначертано в книге судеб.
Нестан скрыла в ароматной розе улыбку: да, Русудан не хуже ханш прониклась мудростью Давлет-ханэ…
Довольна! Не она ли, гордая Русудан, часами сидит в окаменелым лицом, переживая муки персидского ада. Паата останется во власти коварного шаха!.. Пусть Георгию удалось добиться у шаха Аббаса разрешения на отъезд Русудан, но какой ценой!
– До моего слуха дошло, что ханум Хорешани отказалась вернуться домой. Наверно, в Исфахане сон прохладнее? – спросила младшая жена Эреб-хана, томно склонив к шелковой подушке головку. На ее подвесках изменчиво заиграли рубины.
– Нет, совсем не потому я отказалась.
– А почему, ханум, почему? – зажужжали ханши. Хорешани небрежно расстегнула на пополневшей груди застежку:
– В Исфахане для меня сон жарче, ибо здесь остается Дато.
Помолчали. Как эта женщина смела! Она даже не сочла нужным из вежливости или страха сказать, что ей хочется быть поближе к шах-ин-шаху, оказавшему ей столько внимания.
Тинатин, заглаживая неловкость, пригласила гостей в сад полюбоваться сине-оранжевыми птицами, привезенными Георгием Саакадзе из страны чудес – Индии.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Шах Аббас, сидя в арабском кресле, величественно созерцал опасные сцены охот.