JК
Жертва :: Антоновская Анна Арнольдовна
Страница: 536 из 654Они урвали у жизни три часа молчаливого страдания.
Георгий встал, плечи его разогнулись, глаза снова вспыхнули. Паата поразило, с какой твердостью легла тяжелая рука Саакадзе на эфес меча. Он содрогнулся: «Сколько жизней за мою отнимет у шаха мой большой отец!»
Когда «барсы», Папуна и Эрасти вернулись, слуги сказали: батоно Георгий и Паата уехали прощаться с Эреб-ханом.
Эрасти вскочил на коня и ускакал искать Саакадзе.
– Что-то скрывает от нас Георгий, – заметил Даутбек.
– Наверно, плохое: хорошим сразу делится, – пробурчал Папуна.
Ночью Саакадзе перед зеркалом тщательно закрашивал виски.
– Шах не любит серебра, – с усмешкой сказал Георгий.
– А что любит шах?
– Ценности.
И Саакадзе рассказал Папуна о предстоящей временной разлуке с Паата.
– Временной? Кого ты утешаешь, Георгий?! Или собираешься обратно вернуться? – Папуна встал, сделал несколько шагов и, пошатываясь, направился к дверям.
– Куда, мой Папуна?
– Пойду успокою Эрасти, он три ночи не спит: думает, что несчастье случилось с нашей Русудан.
Георгий с необыкновенной теплотой взглянул на друга. Папуна утешает меня… Что, если бы еще худшее обрушила на нас судьба? Шах мог потребовать приезда Русудан с детьми. Вот у Теймураза уничтожил семью, – думал Георгий. – А потом – еще неизвестно… Нет, все известно".
Георгий встал, плечи его разогнулись, глаза снова вспыхнули. Паата поразило, с какой твердостью легла тяжелая рука Саакадзе на эфес меча. Он содрогнулся: «Сколько жизней за мою отнимет у шаха мой большой отец!»
Когда «барсы», Папуна и Эрасти вернулись, слуги сказали: батоно Георгий и Паата уехали прощаться с Эреб-ханом.
Эрасти вскочил на коня и ускакал искать Саакадзе.
– Что-то скрывает от нас Георгий, – заметил Даутбек.
– Наверно, плохое: хорошим сразу делится, – пробурчал Папуна.
Ночью Саакадзе перед зеркалом тщательно закрашивал виски.
– Шах не любит серебра, – с усмешкой сказал Георгий.
– А что любит шах?
– Ценности.
И Саакадзе рассказал Папуна о предстоящей временной разлуке с Паата.
– Временной? Кого ты утешаешь, Георгий?! Или собираешься обратно вернуться? – Папуна встал, сделал несколько шагов и, пошатываясь, направился к дверям.
– Куда, мой Папуна?
– Пойду успокою Эрасти, он три ночи не спит: думает, что несчастье случилось с нашей Русудан.
Георгий с необыкновенной теплотой взглянул на друга. Папуна утешает меня… Что, если бы еще худшее обрушила на нас судьба? Шах мог потребовать приезда Русудан с детьми. Вот у Теймураза уничтожил семью, – думал Георгий. – А потом – еще неизвестно… Нет, все известно".