JК
Жертва :: Антоновская Анна Арнольдовна
Страница: 602 из 654Эхо разносило по ущельям и горам торжествующие крики, и снова, как когда-то в Сурамской долине, народ бежал к Георгию Саакадзе, по дороге присоединяясь к идущим на Тбилиси дружинникам Мухран-батони, Ксанского Эристави и Квливидзе.
И где бы ни проходило грузинское войско, из деревень выбегали женщины, дети, опираясь на палки, спешили старики. Несли кувшины с холодной водой, из бурдючков нацеживали вино, в пестрых платках протягивали горячие лепешки, на деревянных подносах – зелень, в чашах – густое мацони.
Откинув покрывало, девушка со сверкающими глазами набросила на плечо Саакадзе белый платок и полила холодной водой большие, покрытые кровяными пятнами руки.
Георгий сидел на обгорелом пне и торопливо поедал из глиняной чаши дымящееся лобио. Он два дня ничего не ел, и сейчас для привала не было времени. Народ спешил в Тбилиси.
– Освободим Тбилиси! Освободим Тбилиси от шахских собак! – слышались воинственные крики.
Старики, приложив ладони к глазам, долго смотрели вслед Саакадзе. До поздней ночи взбудораженные крестьяне слушали рассказы стариков об Амирани, который разорвал цепь и сейчас шагает по Картли тяжелой поступью Георгия Саакадзе.
Все ближе придвигались к Тбилиси картлийские дружины. Георгий ехал, окруженный своим народом. Он улыбался в густые усы улыбкой, покоряющей сердца воинов.
Пройдено Дигомское поле. Уже виднеются зубчатые стены тбилисской цитадели.
В Метехском замке и крепости тревога. Персидский гарнизон спешно готовится к обороне. Шадиман, осунувшийся, день и ночь скачет по Тбилиси, руководя укреплением. Он усилил предкрепостные завалы, закрыл наглухо Метехи, поставив в бойницы опытных стрелометов.
И где бы ни проходило грузинское войско, из деревень выбегали женщины, дети, опираясь на палки, спешили старики. Несли кувшины с холодной водой, из бурдючков нацеживали вино, в пестрых платках протягивали горячие лепешки, на деревянных подносах – зелень, в чашах – густое мацони.
Откинув покрывало, девушка со сверкающими глазами набросила на плечо Саакадзе белый платок и полила холодной водой большие, покрытые кровяными пятнами руки.
Георгий сидел на обгорелом пне и торопливо поедал из глиняной чаши дымящееся лобио. Он два дня ничего не ел, и сейчас для привала не было времени. Народ спешил в Тбилиси.
– Освободим Тбилиси! Освободим Тбилиси от шахских собак! – слышались воинственные крики.
Старики, приложив ладони к глазам, долго смотрели вслед Саакадзе. До поздней ночи взбудораженные крестьяне слушали рассказы стариков об Амирани, который разорвал цепь и сейчас шагает по Картли тяжелой поступью Георгия Саакадзе.
Все ближе придвигались к Тбилиси картлийские дружины. Георгий ехал, окруженный своим народом. Он улыбался в густые усы улыбкой, покоряющей сердца воинов.
Пройдено Дигомское поле. Уже виднеются зубчатые стены тбилисской цитадели.
В Метехском замке и крепости тревога. Персидский гарнизон спешно готовится к обороне. Шадиман, осунувшийся, день и ночь скачет по Тбилиси, руководя укреплением. Он усилил предкрепостные завалы, закрыл наглухо Метехи, поставив в бойницы опытных стрелометов.