JК
Зимний Туман - друг шаэнов :: Костюченко Евгений
Страница: 196 из 370Наверно, решили, что мы ускакали за подмогой.
— Я тоже так решил, — признался Степан. — Да так и надо было сделать. Зря вы рисковали.
— Это они рисковали, оставив нас за спиной. И просчитались.
— Почикали как цыплят, никто и не пикнул, — хохотнул молодой казак, подведший коня.
— Рано радуешься, Кунцев, — осадил казака Домбровский. — Унести бы ноги, пока не рассвело.
— На конь! — вполголоса скомандовал князь, и в темноте заскрипели седла, забренчала сбруя, захрипели лошади, переступая под седоками.
Отряд ходкой рысью двинулся к выходу из ущелья.
Степана то трясло, как в лихорадке, то вдруг его сковывала судорога, да так, что он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Он удивлялся тому, что не ощущал боли. На спине, наверное, не осталось живого места. А ведь несколько ударов достались и ребрам, и плечам. Но боли не было. Зато было странное чувство — будто с каждой секундой с него постепенно спадают тугие повязки, которыми было спеленуто все тело.
Выбравшись на дорогу, казаки стали, и Домбровский с князем принялись, задрав голову, рассматривать небо, чтобы сориентироваться по звездам.
— Не лучше ли нам остановиться? — сказал Салтыков. — Не верится мне, что они осмелятся выслать за нами погоню, да еще ночью. С нами к тому же раненый, ему бы сейчас отлежаться…
— Дорога ведет на юго-запад. Двинемся по ней, — решительно заявил Домбровский. — К раненому приставим двоих. Поддержат, если что. На рассвете станем в хорошем месте, передохнем, осмотримся.
— Я тоже так решил, — признался Степан. — Да так и надо было сделать. Зря вы рисковали.
— Это они рисковали, оставив нас за спиной. И просчитались.
— Почикали как цыплят, никто и не пикнул, — хохотнул молодой казак, подведший коня.
— Рано радуешься, Кунцев, — осадил казака Домбровский. — Унести бы ноги, пока не рассвело.
— На конь! — вполголоса скомандовал князь, и в темноте заскрипели седла, забренчала сбруя, захрипели лошади, переступая под седоками.
Отряд ходкой рысью двинулся к выходу из ущелья.
Степана то трясло, как в лихорадке, то вдруг его сковывала судорога, да так, что он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Он удивлялся тому, что не ощущал боли. На спине, наверное, не осталось живого места. А ведь несколько ударов достались и ребрам, и плечам. Но боли не было. Зато было странное чувство — будто с каждой секундой с него постепенно спадают тугие повязки, которыми было спеленуто все тело.
Выбравшись на дорогу, казаки стали, и Домбровский с князем принялись, задрав голову, рассматривать небо, чтобы сориентироваться по звездам.
— Не лучше ли нам остановиться? — сказал Салтыков. — Не верится мне, что они осмелятся выслать за нами погоню, да еще ночью. С нами к тому же раненый, ему бы сейчас отлежаться…
— Дорога ведет на юго-запад. Двинемся по ней, — решительно заявил Домбровский. — К раненому приставим двоих. Поддержат, если что. На рассвете станем в хорошем месте, передохнем, осмотримся.