Зимний Туман - друг шаэнов   ::   Костюченко Евгений

Назовем их кружками любителей общественного переустройства. Читали французских и английских мудрецов, обсуждали прожекты…

— Тайное общество?

— Пустопорожняя говорильня, сопровождаемая сжиганием фунтов табака и поглощением ведер крепчайшего чая. По счастью, вовремя образумились оба. И отошли от болтунов. Я отправился на Амур, а Мишка служил в гвардии. Дрался на дуэли, был разжалован, изгнан из столиц. Служил по исправительному ведомству. И надо же было ему, сопровождая высочайшую инспекцию, встретить за Байкалом одного из прежних собеседников! Тот уже отбывал честно заработанное наказание, и Домбровский не преминул с ним возобновить отношения. Уж не знаю, долго ли эти отношения длились и сколько табаку было воскурено на этот раз. Но, когда инспекция добралась до Амура, одновременно с ней нас достигло секретное сообщение. О дерзком побеге государственного преступника. Да-да, того самого, из наших говорунов. Мишка божился, что он тут ни сном ни духом. Но прошло время, и говорун всплыл в Лондоне. И не просто всплыл, а на страницах либеральной прессы поведал миру о своем героическом побеге. Коему, между прочим, немало способствовал некий гвардейский офицер, распропагандированный нашим героем. Каково?

Гончар пожал плечами:

— Меня в этой истории удивляет только одно. Откуда на Амуре могли появиться лондонские газеты?

— Что же здесь удивительного? А откуда в Москве появляются швейцарские устрицы? Мы живем на пороге двадцатого века.