Златоустый шут   ::   Сабатини Рафаэль

Да и мог ли я любить ее иначе, чем собака любит свою хозяйку? Это было бы безумием, и поэтому я старался не давать волю своим чувствам и удовлетворился тем, что пользовался ее доверием и регулярно виделся с ней. Право же, и в незавидном существовании шута имелись свои светлые стороны, и я неустанно возносил хвалу Господу за то, что Он позволил мне испытать, сколь возвышенной может быть любовь к женщине, — ведь будь я равным ей по положению в обществе и надейся когда-нибудь завоевать ее сердце, навряд ли я познал бы счастье бескорыстной жертвенной любви.

Однажды — я хорошо помню, что это было вечером, в августе, когда ветви виноградников сгибались под тяжестью созревших плодов, а цветущие розы наполняли теплый воздух сладким благоуханием, — она вытащила меня из толпы веселящихся придворных и повела за собой в дворцовый сад. Она шла молча, с низко опущенной головой, словно объятая глубокой печалью. Я же почтительно следовал за ней в нескольких шагах, наслаждаясь красками предвечерней поры и время от времени украдкой посматривая на нее.

Наконец она заговорила, и когда я услышал ее слова, мне почудилось, что сердце на секунду замерло у меня в груди.

— Ладдзаро, — сказала она, — меня хотят выдать замуж.

Я молча стоял перед ней, не в силах что-либо ответить. Я всегда считал, что мое отношение к ней сродни монашескому почитанию какого-либо особенного святого на небесах, но, как оказалось, платонизм моей любви не уберег меня от приступа ревности.