JК
Знак черепа :: Данн Джон Аллан
Страница: 24 из 300Нет более удовлетворенного человека, чем тот, ктоиспытал, что такое комфорт, потерял его и обрел вновь, ибо он не только вернул утраченное, но познал нужду и страдания и теперь может по достоинству оценить приобретенное.
Философствуя таким образом, я ехал верхом впереди почтовой кареты, с трудом тащившейся по глубоким колеям размытой дороги, усаженной высокими вязами, которые венчали вершину холма Доллис-Хилл. Неожиданно со стороны кареты до меня донеслись призывы о помощи, и я галопом поскакал обратно. Оказалось, наша карета по ступицы колес завязла в грязи, слишком густой и глубокой, чтобы усталые лошади могли с ней справиться самостоятельно. Потребовалось более двух часов, прежде чем с помощью моей лошади нам удалось вытащить застрявшую колымагу. Мы все с головы до ног перемазались грязью, так как приходилось и толкать карету, и носить Щебенку, чтобы засыпать глубокие рытвины под колесами, и тянуть лошадей под уздцы, — но в результате наших усилий мы достигли наконец вершины холма, и карета покатилась вниз к вересковой пустоши.
Малиновый свет заката освещал плотные серо-свинцовые тучи, предвещавшие ночью очередной дождь, когда мы выбрались из предательской колеи. В наступивших сумерках дорога через вересковую пустошь была едва различима. Местность вокруг поросла вереском, ракитником и мелким еловым редколесьем с группами сосен на более возвышенных местах.
Философствуя таким образом, я ехал верхом впереди почтовой кареты, с трудом тащившейся по глубоким колеям размытой дороги, усаженной высокими вязами, которые венчали вершину холма Доллис-Хилл. Неожиданно со стороны кареты до меня донеслись призывы о помощи, и я галопом поскакал обратно. Оказалось, наша карета по ступицы колес завязла в грязи, слишком густой и глубокой, чтобы усталые лошади могли с ней справиться самостоятельно. Потребовалось более двух часов, прежде чем с помощью моей лошади нам удалось вытащить застрявшую колымагу. Мы все с головы до ног перемазались грязью, так как приходилось и толкать карету, и носить Щебенку, чтобы засыпать глубокие рытвины под колесами, и тянуть лошадей под уздцы, — но в результате наших усилий мы достигли наконец вершины холма, и карета покатилась вниз к вересковой пустоши.
Малиновый свет заката освещал плотные серо-свинцовые тучи, предвещавшие ночью очередной дождь, когда мы выбрались из предательской колеи. В наступивших сумерках дорога через вересковую пустошь была едва различима. Местность вокруг поросла вереском, ракитником и мелким еловым редколесьем с группами сосен на более возвышенных местах.