Золотая петля   ::   Кервуд Джеймс Оливер

Нигде в мире не бывает таких бурь, как те, которые проносятся над Великим Барреном, нет такой страны на свете, где бы буря была насыщена такой массой воющих, стонущих и визжащих, перекликающихся между собою голосов. Для Филиппа это не представляло новизны. Он уже и раньше слыхал такие бури, когда ему казалось, что под давящим натиском облаков кричат десятки тысяч маленьких детей, когда он готов был верить в то, что вся мгла заполнена целыми полчищами хохочущих, вопящих, одержимых беснованием людей, и когда из недр бури до него доносились пронзительные вопли мужчин и рыдания женщин. Бывали случаи, что от таких бурь слабые люди сходили с ума. В течение долгой, непроглядной зимней ночи, когда пасынки природы по целому полугоду не видят солнца, даже эскимосы заражаются безумием этих бурь и кончают самоубийством.

А теперь точно такая же буря проносилась над этой несчастной хижиной, и Селия не выдержала и стала плакать. Филипп не видел ее в темноте, но чувствовал, как она дрожала, потому что она тесно к нему прижималась.

— Неужели я увидел ее в первый раз только сегодня утром? — задавал он себе вопрос. — Точно мы с нею знакомы уже много-много лет и точно она уже давным-давно сделалась моими душой и телом и частью меня самого!

Он протянул к ней руки. Тепленькая и дрожа всем телом, она покорно подчинилась его объятиям. Его душа воспрянула в диком экстазе и радостно понеслась навстречу буре. Он прижимал ее к груди и шептал:

— Успокойся, моя дорогая! Ничто не может повредить тебе!.. Ничто на свете!..