Золотая петля   ::   Кервуд Джеймс Оливер

Матрос отнесся к этому с полным равнодушием, которое показалось Филиппу скорее вынужденным, чем философским. А затем, пока Селия ходила взад и вперед, чтобы поразмяться, Филипп развел костер как можно меньше, да и тот заставил санями, чтобы его не было вовсе видно. Минут через десять мясо на ужин уже было готово. Затем он затушил костер, накормил собак и предложил мяса и Блэку.

— Засунь мне его сюда вот, под ремень, — обратился к нему Блэк. — Все равно у меня связаны руки, и мне придется его кусать из-под ремня.

Филипп подсунул ему под стягивавший ему руки ремень кусок мяса, устроил для себя и для Селии уютное местечко из медвежьих шкур и стал отдыхать. Ночь спустилась окончательно, так что теперь он только смутно различал в темноте фигуру Блэка, прислонившегося к сугробу снега. Револьвер находился наготове рядом с ним.

В этой темноте он близко прижал к себе Селию. Она лежала усталая, положив ему голову на грудь и обвив его шею руками. Но и тут он не отрывал глаз от Блэка и старался вслушаться в малейший звук, который мог бы до него долететь вблизи или издалека. Собаки тяжело дышали от усталости. Зажглись на небе первые звезды. Медленно раздвинулась завеса темноты, и из мрака встал в своем холодном, блиставшем великолепии белый полярный мир. Были видны оба берега реки. Если бы к ним приближался человек, то Филипп увидел бы его за двести шагов.

Немного погодя Филипп заметил, что голова Блэка склонилась на грудь и дыхание его стало реже и глубже.