JК
Золото бунта, или Вниз по реке теснин :: Иванов Алексей Викторович
Страница: 26 из 161 — Мне завтра еще грести до Усть-Койвы да торговаться. Голова нужна свежая. Спи и ты. Может, завтра клад отыщешь.
Осташа только закрыл глаза — и сразу его понесло, как барку по стрежню: замелькали скалы, деревья, повороты…
Осташа проснулся перед рассветом. Бакир держал его за ногу и тихо тянул к себе.
— Ты чего? — сонно спросил Осташа.
Бакир тихо засмеялся, бросил ногу и отбежал. Он пытался стянуть с Осташи сапог.
— Ах ты вор! — рявкнул Осташа, подскакивая. Бакир повернулся и дунул в гору.
СЧАСТЬЕ ВЫШЕ БОГАТЫРСТВА
Из воды выскочила и с шумом бросилась в кусты порешная — выдра, когда Осташа столкнул с отмели шитик. Над Чусовой где-то за Разбойником нежно розовело небо. Пунцово горели два облачных пера, отражаясь в гладком плесе. Осташа разбил гладь шестом, и отражения рассыпались огненными лоскутьями.
Птицы еще не пели, и в тишине звонко цокал о камни железный наконечник шеста, словно маленький молоточек о наковальню. Было холодно. Легкий туман стелился над отмелями. Из-за гор выглянул слепящий край солнца, и туман начал исчезать, оседая росой на короткой прибрежной травке.
Осташа миновал косые гребни Отмётыша, каменными ножами вонзившиеся в Чусовую. Оглянувшись, он долго рассматривал суводь за бойцом — сейчас безобидную, безопасную, а на сплаве — смертоносную. Мелкая волна ластилась о белую скалу, вылизывала камень, как собака своего щенка. Немало барок заглотила собачья пасть этого противотока.
Осташа только закрыл глаза — и сразу его понесло, как барку по стрежню: замелькали скалы, деревья, повороты…
Осташа проснулся перед рассветом. Бакир держал его за ногу и тихо тянул к себе.
— Ты чего? — сонно спросил Осташа.
Бакир тихо засмеялся, бросил ногу и отбежал. Он пытался стянуть с Осташи сапог.
— Ах ты вор! — рявкнул Осташа, подскакивая. Бакир повернулся и дунул в гору.
СЧАСТЬЕ ВЫШЕ БОГАТЫРСТВА
Из воды выскочила и с шумом бросилась в кусты порешная — выдра, когда Осташа столкнул с отмели шитик. Над Чусовой где-то за Разбойником нежно розовело небо. Пунцово горели два облачных пера, отражаясь в гладком плесе. Осташа разбил гладь шестом, и отражения рассыпались огненными лоскутьями.
Птицы еще не пели, и в тишине звонко цокал о камни железный наконечник шеста, словно маленький молоточек о наковальню. Было холодно. Легкий туман стелился над отмелями. Из-за гор выглянул слепящий край солнца, и туман начал исчезать, оседая росой на короткой прибрежной травке.
Осташа миновал косые гребни Отмётыша, каменными ножами вонзившиеся в Чусовую. Оглянувшись, он долго рассматривал суводь за бойцом — сейчас безобидную, безопасную, а на сплаве — смертоносную. Мелкая волна ластилась о белую скалу, вылизывала камень, как собака своего щенка. Немало барок заглотила собачья пасть этого противотока.