JК
Золото :: Полевой Борис Николаевич
Страница: 621 из 664Происходило что-то новое: вопреки обыкновению, вражеские машины двигались ночью.
Дорога была занята, а идти целиной по глубоким сугробам нечего было и думать. Друзьям ничего не оставалось, как спуститься обратно, запалить костёр и, свернувшись, уснуть подле него, дышащего благодатным теплом.
Содержимое консервной банки поддерживало силы партизан ещё сутки. Но пища разбудила аппетит. На следующее утро все трое почувствовали такой голод, что долго не могли уснуть, а в сумерки Муся проснулась с острой резью в пустом желудке, с ощущением тяжёлой слабости во всем теле.
Открыв глаза, она сделала попытку подняться и почувствовала, что её тело словно примёрзло к земле. Упираясь в снег руками, она наконец села. Костёр давно догорел, было темно. Косая сетка пухлых, неторопливо пролетавших снежинок скрывала все окружающее. Не сумев встать, девушка на четвереньках подползла к своим друзьям. Они лежали обнявшись. Слой сыроватого снега уже покрыл их ровной белой пеленой, виднелись только лица с запушенными бровями и ресницами. «Мамочка! Неужели они замёрзли? — подумала Муся и начала будить. — Нет, живы, живы!» Партизаны, не открывая глаз, сонно мычали, но не просыпались. Тогда, собравшись с силами, девушка подняла и усадила Толю. Недоуменно осмотревшись, он снова закрыл глаза и повалился на прежнее место. Мусе стало жутко. Она опять начала теребить его, тёрла ему уши, дёргала за нос, за руки.
Наконец Толя очнулся.
Дорога была занята, а идти целиной по глубоким сугробам нечего было и думать. Друзьям ничего не оставалось, как спуститься обратно, запалить костёр и, свернувшись, уснуть подле него, дышащего благодатным теплом.
Содержимое консервной банки поддерживало силы партизан ещё сутки. Но пища разбудила аппетит. На следующее утро все трое почувствовали такой голод, что долго не могли уснуть, а в сумерки Муся проснулась с острой резью в пустом желудке, с ощущением тяжёлой слабости во всем теле.
Открыв глаза, она сделала попытку подняться и почувствовала, что её тело словно примёрзло к земле. Упираясь в снег руками, она наконец села. Костёр давно догорел, было темно. Косая сетка пухлых, неторопливо пролетавших снежинок скрывала все окружающее. Не сумев встать, девушка на четвереньках подползла к своим друзьям. Они лежали обнявшись. Слой сыроватого снега уже покрыл их ровной белой пеленой, виднелись только лица с запушенными бровями и ресницами. «Мамочка! Неужели они замёрзли? — подумала Муся и начала будить. — Нет, живы, живы!» Партизаны, не открывая глаз, сонно мычали, но не просыпались. Тогда, собравшись с силами, девушка подняла и усадила Толю. Недоуменно осмотревшись, он снова закрыл глаза и повалился на прежнее место. Мусе стало жутко. Она опять начала теребить его, тёрла ему уши, дёргала за нос, за руки.
Наконец Толя очнулся.