Вся спальня насквозь пропиталась дымом сигарет «Кэмел»; наконец, она взглянула на часы и воскликнула:
– Тебя приглашали всего-навсего набокал вина, Микки, а вы уже выдули две бутылки, к тому же Рамон все еще болен. Так что пора и честь знать. – И принесла его пальто.
Помогала ему влезть в рукава, когда Рамон, приподнявшись с постели, негромко произнес:
– Если уж ты решил сделать серию интервью с политэмигрантами, то твоя коллекция будет неполной без Рейли Табаки.
Микки печально усмехнулся.
– Я бы отдал душу дьяволу, чтобы добраться до этого таинственного Табаки. Увы, это просто невозможно; как выражался старик Редьярд, «куда по утрам уходит туман, найдешь там его следы».
– Мне приходилось встречаться с ним в нашем банке по служебным делам. У нас есть досье на всех наших клиентов. Может быть, мне удастся устроить вашу встречу, – небрежно сказал Рамон; Майкл замер, еще не надев пальто, и потрясенно уставился на него.
– Я уже пять лет разыскиваю его. Если бы тебе удалось…
– Позвони мне завтра, часов в двенадцать. Я попробую что-нибудь придумать.
В дверях Майкл поцеловал Изабеллу.
– Насколько я понимаю, домой ты сегодня не собираешься?
– А я и так дома. – Она чмокнула его в щеку. – Я временно поселилась на Кадогэн-сквер лишь для того, чтобы ты не сразу обо всем догадался, но теперь, я думаю, это уже ни к чему.
– Твой Рамон потрясный мужик, – заявил Майкл, и она совершенно неожиданно почувствовала острый приступ ревности, как будто другая женщина пыталась претендовать на внимание Рамона.