Зоопарк в моем багаже   ::   Даррелл Джеральд

Он был типичный фульбе — высокий, стройный, с тонким лицом и прямым носом, чем-то напоминающий фигуры древнеегипетских фресок.

— Здравствуй, мой друг, — сказал я.

— Доброе утро, маса, — ответил он, улыбаясь и шлепая ладонью по широченному, влажному от росы коровьему боку.

— Это твои коровы?

— Да, сэр, мои собственные.

— И куда ты их гонишь?

— В Беменду, сэр, на базар.

— Ты можешь отвести их в сторону, чтобы мы проехали?

— Да, сэр, конечно, сэр, я их уведу.

С громкими криками он погнал скот вперед, перебегая от коровы к корове и выбивая дробь на их боках своим бамбуковым посохом. Под приятные звуки колокольчика тяжелые туши, миролюбиво мыча, стали пропадать в тумане.

— Спасибо, мой друг, счастливого пути, — крикнул я вслед рослому пастуху.

— Спасибо, маса, спасибо, — донесся из тумана его голос на фоне низкого, как звуки фагота, мычания коров.

Когда мы достигли Санты, солнце уже взошло и горы стали золотисто-зелеными, но к склонам еще лепились полоски тумана. Подъехав к дому голландца, мы узнали, что его неожиданно куда-то вызвали. Однако Минни была дома, а ведь мы ради нее и приехали. Обезьяна жила в большом круглом загоне, который устроил для нее голландец. Высокая стена ограждала простое и остроумное оборудование — деревянный домик с двустворчатой дверью и четыре сухих ствола, укрепленных в цементе.