Зорро   ::   Волков Александр

При этом в разговоре их голоса звучали так согласно, так перекликались, переплетались между собой вне всякой связи с произносимыми при этом словами, что дон Росендо порой ощущал даже что-то вроде неловкости: ему казалось, что его уши слышат нечто такое, что для них отнюдь не предназначено.

Голоса словно пели, встречаясь друг с другом, и даже не слишком чувствительный к музыкальным звукам дон Росендо слышал в них некие новые, неизвестные ему модуляции, говорящие о том, что между их обладателями все давно решено, а для таких формальностей, как официальное обращение к брату как главе семьи, венчание и прочие хлопотливые церемонии, просто не наступило подходящее время. И тем не менее дон Росендо каждое утро выходил к столу с беспокойной мыслью о том, что он скажет, если дон Диего, пользуясь опозданием Касильды, вдруг обратится к нему с такими простыми и в то же время ко многому обязывающими словами: «Дон Росендо, мои чувства по отношению к вашей сестре дошли до такого предела, что я обращаюсь к вам, как к старшему брату…» И так далее. Что-нибудь про то, что у него, дона Диего, есть основания надеяться на взаимность, про общие тяготы и интересы, про дружбу, которую только укрепят завязавшиеся родственные узы, и прочее в том же роде. Тем более что после главного признания все остальное будет произноситься так, машинально, лишь бы занять время, которое потребуется дону Росендо, чтобы ответить просителю в соответствии с тем, как он, дон Росендо, относится к его предложению.

«Элементарная вежливость требует начать ответ с того, что для меня это неожиданность и большая честь, — размышлял про себя дон Росендо, сидя на веранде перед чистым прибором и прислушиваясь к шагам на галерее.