76-Т3   ::   Арсенов Яков

Несмотря на снисходительность судьбы, внимания не притупляли, бдили, как надо. Дикарей никто не тронул ни в эту ночь, ни в следующую. Непоправимое чуть не произошло на третью. У Матвеенкова после тройной дозы некипяченого чая заработал без передыху внутренний биологический будильник. Среди ночи ему приспичило. Никто из караульных не засек, как Леша выходил. А когда возвращался облегченный - заметили. Дикари проснулись и схватились за березовые колы. Матвеенков открыл дверь и стал пробираться к своей лежанке. Два десятка глаз следили за ним в темноте, за каждым движением. Все держали в руках оружие и думали: "Как только он набросится на кого-нибудь, я его тут же и замочу!"

На счастье Матвеенков своим любимым и известным всем движением почесал зад. В темноте его узнали только по этому жесту. Вздох облегчения раздался из углов.

- Ну и повезло тебе! - сказал Решетнев. - Один шаг в сторону, и я вбил бы тебя в пол!

- Я, так сказать... в некотором роде... - завел свой каскад Матвеенков и через несколько секунд опять заснул, расслабив свои поперечно-полосатые мышцы. Остальные до утра не сомкнули глаз.

Барак так и не сожгли. Он и сейчас стоит на берегу. Мастер доложил в низовья, что запань Пяткое окатана. Дикари засобирались в обратный путь. Пока ждали транспорт, разукрасили бойцовки, надписали "Парма". Скоро пришла брандтвахта. Усаживаясь в ее нутро, в последний раз взглянули на Пяткое.

- Не верилось, что сможем переворотить, - сказал Рудик.

- Да, было дело, - вставила Татьяна.