76-Т3   ::   Арсенов Яков

Почему на скамье подсудимых я вижу одну?

У Климцова екнуло сердце. "Неужели не сработало?" - подумал он. Его пульс начал пробиваться через кожу в самых неожиданных местах. Можно было не щупать, было видно и так, с какой частотой затикали его внутренности. Прокурор сказал:

- По ходатайству ректора дело Климцова передано в товарищеский суд института. Уголовно он не преследуется.

Сразу после суда Татьяна с Матвеенковым отправились на вокзал. Фельдман побежал за ними. Климцов остался в гостинице и выехал следующим поездом через двое суток.

Через месяц Решетнева, Артамонова, Татьяну и Матвеенкова исключили из комсомола и автоматически отчислили из института.

Рудика спасло то, что он был старостой. Климцова вытащил отец. Фельдмана отмазал декан, которому профорг регулярно мыл автомашину. Мучкин выступал за факультет, бегал кроссы. Нынкин имел очень жалкий вид. Пунтус заведовал учебным сектором. Усова до сих пор считали ребенком. Гриншпон играл в "Спазмах".

Решетнев, Черемисина, Матвееенков и Артамонов никакой общественной нагрузки не несли. Спустя неделю, Мучкин и Усов забрали из института документы. То ли из солидарности, то ли от образовавшейся вдруг скуки.

ЭПИЛОГ

Жизнь - пахота, говорил кто-то из не очень великих. Кажется, Усов. Целина чувств, а по ней - плугами, плугами... И ты попеременно ощущаешь себя то полем, то трактором. Но самое страшное, когда перепахивают. Памятью.

Жизнь была бы намного беднее, не развивайся она по спирали.