JК
АРХИПЕЛАГ СВЯТОГО ПЕТРА :: Галкина Наталья
Страница: 414 из 469Почему ты не спрашиваешь, чтоя решила?
Я понял, что она решила; ее решение не совпадало с моим.
– Что ты решила? - я заставил себя задать этот вопрос, деваться было некуда.
– Я развожусь. Через три месяца вернется Настя. Эти три месяца я стану ей письма писать, объяснять, может, даже съезжу к ней. Мы будем жить вместе. Ты будешь учиться. Если не хочешь, нам не обязательно состоять в официальном браке. Может, когда я состарюсь, ты влюбишься в молоденькую. Мы будем свободны, кончится вранье, угрозы, да что я говорю, какие угрозы , ведь Макс мог тебя убить . Что ты молчишь?
– Холодно, - сказал я, - надо переодеться.
– Ты слышал, что я сказала?
– Да.
Лицо ее стало бледнеть, черты меняться, под глазами залегли тени, невидимый гример готовил ее к неведомой киносъемке прямо тут, в катере , на воде, великий визажист.
– Мы должны расстаться, - сказал я, почти с удивлением слушая собственный голос.
– Только не говори мне, что тебе жаль моего мужа.
– Мне жаль твоего мужа.
– И не говори мне, что я должна подумать о дочери.
– Ты должна подумать о дочери.
– Так, - сказала она, слегка задыхаясь легкая одышка, раньше я такой не слышал, - мы должны моему мужу, моей дочери, моему отцу, всем твоим родным, твоей будущей невесте, нашим сослуживцам, Отечеству, моральному кодексу, всему белому свету; а друг другу? друг другу мы ничего не должны?
– Ничего, - отвечал я.
– Вот тут ты прав.
Она подогнала катер к спуску.
Я понял, что она решила; ее решение не совпадало с моим.
– Что ты решила? - я заставил себя задать этот вопрос, деваться было некуда.
– Я развожусь. Через три месяца вернется Настя. Эти три месяца я стану ей письма писать, объяснять, может, даже съезжу к ней. Мы будем жить вместе. Ты будешь учиться. Если не хочешь, нам не обязательно состоять в официальном браке. Может, когда я состарюсь, ты влюбишься в молоденькую. Мы будем свободны, кончится вранье, угрозы, да что я говорю, какие угрозы , ведь Макс мог тебя убить . Что ты молчишь?
– Холодно, - сказал я, - надо переодеться.
– Ты слышал, что я сказала?
– Да.
Лицо ее стало бледнеть, черты меняться, под глазами залегли тени, невидимый гример готовил ее к неведомой киносъемке прямо тут, в катере , на воде, великий визажист.
– Мы должны расстаться, - сказал я, почти с удивлением слушая собственный голос.
– Только не говори мне, что тебе жаль моего мужа.
– Мне жаль твоего мужа.
– И не говори мне, что я должна подумать о дочери.
– Ты должна подумать о дочери.
– Так, - сказала она, слегка задыхаясь легкая одышка, раньше я такой не слышал, - мы должны моему мужу, моей дочери, моему отцу, всем твоим родным, твоей будущей невесте, нашим сослуживцам, Отечеству, моральному кодексу, всему белому свету; а друг другу? друг другу мы ничего не должны?
– Ничего, - отвечал я.
– Вот тут ты прав.
Она подогнала катер к спуску.