А Н Шмит   ::   Горький Максим

Многозначительно подчеркивая отдельные слова, она прочитала несколько отрывков; я ничего не понял в них, но в одном Соловьев цитировал слова Фридриха Великого, сказанные им на поле какой-то битвы солдатам своим, которые побежали от врага: - "Подлецы! Разве вы хотите жить вечно?" Слова это напомнили мне четверостишие Соловьева:

В лесу - болото,

В болоте - мох;

Родился кто-то,

Потом - издох. Вспомнил я и эпитафию его:

Под камнем сим лежит

Владимир Соловьев,

Сначала был пиит,

А после - философ.

Прохожий! Научись из этого примера,

Сколь пагубна любовь и сколь полезна вера. Я спросил Шмит: что думает она об этих шутках? Она откинулась на спинку стула, ее острый носик покраснел, зрачки стали совершенно синими и в голосе ее мне послышался гнев; - Кто сказал вам, что это его, что это им написано? Нет, нет, это клевета! Это шутки его товарищей... Но вскоре серенькая старушка, похожая на самку воробья, говорила о человеке шумной славы, о философе, искуснейшем диалектике и талантливом поэте тоном матери, встревоженной поведением сына. - Вы знаете, - даже самого Христа Дьявол соблазнял славою земной. Эти слова она сказала как бы утешая кого-то и так вопросительно, почти умоляюще посмотрела на меня, что я счел нужным откликнуться ей: - О, да... - Он слишком тяготеет к людям, потому что добр. Но человек только тогда силен против соблазнов, когда умеет во всех окружениях оставаться самим собою. Христос тяготел к людям после того, как укрепил дух свой в пустыне, а Соловьев идет к ним преждевременно. Она именовала Соловьева хрустальным сосудом Логоса, святым Граалем, величайшим сыном века и - ребенком, который, плутая в темной чаще греха, порою забывает невесту, сестру и матерь свою - Софию, Предвечную Мудрость. - Понимаете? Невесту и мать...