JК
А было все так :: Чирков Юрий Иванович
Страница: 49 из 426Антонович четко сказал:
– Как вам не стыдно! Слушать эту мразь…
– Ax, падло, со мной, значит, ему и поговорить нельзя? Да я тебе в пасть костыль вобью! – взвился Федя и метнул в Антоновича костыль.
Тот, не вставая с койки, поймал костыль и, со страшной силой ударив его об пол, переломил. Разъяренный Федя вскочил с койки, опираясь на другой костыль, и выхватил из-под матраца большой нож. Интеллигентные больные замерли от ужаса, а кое-кто закрылся с головой одеялом. И тут могучий бас пророкотал потрясающе властно:
– Федор, уймись, ты меня знаешь.
– Знаю, ваше благородие, – тихо сказал Федя. Ярость его угасла. Он, сгорбившись, сел на койку.
К Феде шел широкоплечий седой человек, с крупной головой, тяжелым подбородком, в пенсне под густыми бровями. Это был новый больной с приступом аппендицита. Он был в застиранном лагерном белье, но имел вид «каменного гостя». Молча он отобрал у Феди нож и, обратившись к Антоновичу, сказал:
– Mein lieber Herr Oberst, man muss das Ubel im Keim ersticken [5] .
– Vous avez raison [6] , – ответил по-французски Антонович и добавил по-немецки что-то про виселицу. Я собрал обломки костыля и вышел из палаты.
Весь инцидент продолжался 4—5 минут, но взрыв страстей был столь силен, что глубоко врезался в память. Особое впечатление произвел выход «каменного гостя», усмирившего Федю.
Потом мне рассказывали, что это был ротмистр конногвардейского императрицы Марии Терезии полка австрийской армии Вальда-Фарановский. Работает конюхом в конюшне управления.
– Как вам не стыдно! Слушать эту мразь…
– Ax, падло, со мной, значит, ему и поговорить нельзя? Да я тебе в пасть костыль вобью! – взвился Федя и метнул в Антоновича костыль.
Тот, не вставая с койки, поймал костыль и, со страшной силой ударив его об пол, переломил. Разъяренный Федя вскочил с койки, опираясь на другой костыль, и выхватил из-под матраца большой нож. Интеллигентные больные замерли от ужаса, а кое-кто закрылся с головой одеялом. И тут могучий бас пророкотал потрясающе властно:
– Федор, уймись, ты меня знаешь.
– Знаю, ваше благородие, – тихо сказал Федя. Ярость его угасла. Он, сгорбившись, сел на койку.
К Феде шел широкоплечий седой человек, с крупной головой, тяжелым подбородком, в пенсне под густыми бровями. Это был новый больной с приступом аппендицита. Он был в застиранном лагерном белье, но имел вид «каменного гостя». Молча он отобрал у Феди нож и, обратившись к Антоновичу, сказал:
– Mein lieber Herr Oberst, man muss das Ubel im Keim ersticken [5] .
– Vous avez raison [6] , – ответил по-французски Антонович и добавил по-немецки что-то про виселицу. Я собрал обломки костыля и вышел из палаты.
Весь инцидент продолжался 4—5 минут, но взрыв страстей был столь силен, что глубоко врезался в память. Особое впечатление произвел выход «каменного гостя», усмирившего Федю.
Потом мне рассказывали, что это был ротмистр конногвардейского императрицы Марии Терезии полка австрийской армии Вальда-Фарановский. Работает конюхом в конюшне управления.