JК
Ада Даллас :: Уильямс Верт
Страница: 213 из 485Восстала из прошлого, из того прошлого, которое может погубить меня.
Только для того, чтобы не молчать, я спросил:
– Что ей нужно?
– Что ей может быть нужно? Деньги. Много денег.
Из-за стены доносился приглушенный треск пишущей машинки, гул разговора, слабый шум шагов. За дверью мир оставался таким, каким был прежде. А в этой комнате какое-то одно мгновенье все перевернуло.
Чем определяется время? Проходит год, и о нем забывают навсегда. И одна-единственная секунда способна погубить весь мир. Что помнится дольше: год поездок в трамвае, где аккуратно пробиваешь билет, или одна пятая секунды, когда из-под ног преступника выбивают табуретку?
– Что ты намерена делать? – спросил я. – И чем я могу помочь?
– Платить, что же еще? У нее, по-видимому, есть фотографии. Красноречивые, по ее словам.
Мне стало нехорошо.
– Вызови полицию. Твою полицию. Они заставят ее молчать.
– Не заставят.
Я и сам это понимал.
– Подожди, я что-нибудь придумаю.
Она с усталым видом повернулась ко мне – теперь ее лицо было в тени.
– Нет, нет, не нужно. Незачем тебе вмешиваться. Придется платить.
– Я обязан вмешаться. По-твоему, я могу оставаться в стороне, пока...
Она продолжала, словно не слыша моих слов.
– Удивительно, что она не появилась давным-давно. По-видимому, ей ни разу не приходилось видеть луизианские газеты. Только на прошлой неделе она впервые увидела мою фотографию.
Только для того, чтобы не молчать, я спросил:
– Что ей нужно?
– Что ей может быть нужно? Деньги. Много денег.
Из-за стены доносился приглушенный треск пишущей машинки, гул разговора, слабый шум шагов. За дверью мир оставался таким, каким был прежде. А в этой комнате какое-то одно мгновенье все перевернуло.
Чем определяется время? Проходит год, и о нем забывают навсегда. И одна-единственная секунда способна погубить весь мир. Что помнится дольше: год поездок в трамвае, где аккуратно пробиваешь билет, или одна пятая секунды, когда из-под ног преступника выбивают табуретку?
– Что ты намерена делать? – спросил я. – И чем я могу помочь?
– Платить, что же еще? У нее, по-видимому, есть фотографии. Красноречивые, по ее словам.
Мне стало нехорошо.
– Вызови полицию. Твою полицию. Они заставят ее молчать.
– Не заставят.
Я и сам это понимал.
– Подожди, я что-нибудь придумаю.
Она с усталым видом повернулась ко мне – теперь ее лицо было в тени.
– Нет, нет, не нужно. Незачем тебе вмешиваться. Придется платить.
– Я обязан вмешаться. По-твоему, я могу оставаться в стороне, пока...
Она продолжала, словно не слыша моих слов.
– Удивительно, что она не появилась давным-давно. По-видимому, ей ни разу не приходилось видеть луизианские газеты. Только на прошлой неделе она впервые увидела мою фотографию.