Смерть раненого зверя с тонкой кожей   ::   Александер Патрик

Ее звали Роуз (как у Шекспира – "Ее лицо, как роза, а губы, как цветок. Когда-то. О да, когда-то. Много лет назад"). Он вспомнил и другие моменты из прошлого и на минуту почувствовал горькое сожаление; прочистил горло, высморкался и постарался быть мужественным. Когда-то политик ее любил, хотя большая часть этой любви была обязана деньгам отца Роуз (она была единственным ребенком в семье промышленника). Справедливости ради, нужно сказать, что в те годы министр и не осознавал, какую большую роль в этой любви играли деньги. Это была, не больше и не меньше, обычная склонность человека к самообману.

У нее были небольшие сексуальные потребности, поэтому он всегда развлекался с другими женщинами, впрочем, всегда следя за тем, чтобы она об этом не знала (при этом думая не только о деньгах). Время от времени ее взгляд или сказанное слово заставляли его задумываться, а не знает ли она. Но министр не хотел выяснять этот вопрос, всегда ускользал от него или обходил его со змеиной мягкостью, до совершенства отточенной за годы в Палате Общин.

И теперь он сидел в утопающей в цветах комнате, скованный воспоминаниями, и неуклюже пытался поддерживать разговор.

Пытаясь разорвать молчание, спросил, как она себя чувствует, и она ответила, что все еще страдает от несварения желудка.