Адриан Моул: Годы капуччино   ::   Таунсенд Сью

§ Полицейские водолазы ныряют в муниципальное озеро под камерами репортеров регионального телевидения.

Сигнал в телефоне слабел. Я заорал:

— УИЛЬЯМ, РАЗБУДИ ДЕДУШКУ!

Сигнал окончательно пропал, и я проклял тот спутник, который без толку прошел над головой.

После целых тридцати секунд бесплодного нажимания кнопок, я увидел, что загорелся красный сигнал, означавший «батарея разряжена». Я лихорадочно огляделся в поисках телефона. Подбежала мама, вся в пене от возбуждения. Следом за ней вышагивал Иван Брейтуэйт.

— Как только Пан пообщается с публикой на улице, едем в «Красный лев»!

Тут я сказал маме:

— Ты должна вернуться, Уильям бродит по дому, а папа спит или мертв!

— Это твой ребенок и твой отец, — весьма агрессивно ответила моя родная мать. — Ты и иди домой. А я остаюсь праздновать.

Велев им непрерывно звонить домой, я бегом пересек зал и протиснулся через толпу восторженных сторонников лейбористов, которые собрались на тротуаре и мостовой. Все глаза были устремлены вверх к балкону, где ожидалась Пандора, которая подобно Эвите явится перед пеонами Эшби-де-ла-Зух.

Я медленно вел машину через толпу со скоростью пять миль в час, расталкивая людей. Впереди появилось еще одно препятствие. У бордюра стоял абсурдно длинный лимузин. Шофер в серой форме и фуражке ходил вокруг нелепого серебристого автомобиля и методично открывал все шесть дверец. Из машины вылез Барри Кент в алом кожаном пиджаке и темных очках.