JК
Агасфер :: Гейм Стефан
Страница: 8 из 311 — Особеннонашему доктору Мартинусу Лютеру, по нему сразу видно, что чревоугодник, лицо-то багровое, того и гляди до смерти обожрется».
Подобная реплика задела юношу, он поморщился.
Незнакомец примирительно хлопнул его по плечу: «К вам это не относится. Я знаю, что вы избрали духовное поприще, но вы-то меру знаете, поэтому проживете долго, а когда наступит час и ангелочки понесут вас под руки на небеса, то тяжело им не будет».
«Я не люблю думать о смерти, тем более о своей собственной», — сказал Эйцен.
«Это о вечном-то блаженстве? — Незнакомец опять рассмеялся. — А ведь каждый христианин должен к нему стремиться, дабы воспарить в сиянии вечном высоко, высоко, высоко, в самые горние выси!»
Эйцен даже вздрогнул, услышав троекратное «высоко». Он попробовал представить себе столь огромную высоту и столь ослепительное сияние, однако не сумел сделать этого своим небогатым умишком; если Паулус фон Эйцен, будучи еще совсем молодым человеком, вообще задумывался когда-либо о вечной жизни, то ему представлялось что-то вроде родительского дома, только гораздо просторнее и богаче, у Господа же — взгляд лукавый и манеры изысканные, как у купца Рейнхарда фон Эйцена, торговля сукном и шерстью.
Наконец зазвонил долгожданный колокол, собиравший постояльцев к ужину.
Подобная реплика задела юношу, он поморщился.
Незнакомец примирительно хлопнул его по плечу: «К вам это не относится. Я знаю, что вы избрали духовное поприще, но вы-то меру знаете, поэтому проживете долго, а когда наступит час и ангелочки понесут вас под руки на небеса, то тяжело им не будет».
«Я не люблю думать о смерти, тем более о своей собственной», — сказал Эйцен.
«Это о вечном-то блаженстве? — Незнакомец опять рассмеялся. — А ведь каждый христианин должен к нему стремиться, дабы воспарить в сиянии вечном высоко, высоко, высоко, в самые горние выси!»
Эйцен даже вздрогнул, услышав троекратное «высоко». Он попробовал представить себе столь огромную высоту и столь ослепительное сияние, однако не сумел сделать этого своим небогатым умишком; если Паулус фон Эйцен, будучи еще совсем молодым человеком, вообще задумывался когда-либо о вечной жизни, то ему представлялось что-то вроде родительского дома, только гораздо просторнее и богаче, у Господа же — взгляд лукавый и манеры изысканные, как у купца Рейнхарда фон Эйцена, торговля сукном и шерстью.
Наконец зазвонил долгожданный колокол, собиравший постояльцев к ужину.