Альфа и омега   ::   Кригер Борис

– У меня будет карапуз! Или карапузка! У меня!

– Ну, и у меня тоже... – скромно добавляла Мира.

Скоро она вошла в состояние плавной благости, которое иногда нисходит на женщин, вынашивающих ребенка.

Николай увлеченно ухаживал за ней, и, наплевав на приметы, где-то доставал детские вещички, старую кроватку, коляску...

– Плохая это примета...

– Глупости! Нас Бог хранит! – уверенно отмахивался он.

– Только я буду рожать дома, Николушка...

– Что за глупости? А если понадобится помощь?

– Я договорилась с повивальной бабкой.

– Ну, тебе виднее, – безоблачно ликовал Николай. Последнее время он глаз не мог отвести от маленьких детей.

Потекли счастливые, буквально шелковые беременные будни. Николай снова начал писать стихи, чего с ним не случалось уже два десятилетия... Все свои стихотворения он неизменно посвящал Мире.

Мои стихи пронизаны тобой,

Как веточки, пронизанные небом,

Как капельки, проникшие сквозь стекла,

Пронизывают тонкий лед стекла.

И дней моих нехитренький покрой

Весь из тебя, укутавшись в нем, мне бы

Всё наблюдать, как утра гаснут блекло

И как почти что вечность протекла...

Ультразвука делать не стали... Так и не знали, кто у них, мальчик или девочка.

– Тебе там темно? – частенько спрашивал Николай, прижимая ухо к Мириному круглому животику.

– Ему там хорошо... – отвечала Мира.

– А я не тебя спрашиваю, – наигранно грубил Николай.