Александр Пушкин   ::   Булгаков Михаил

Тот, у кого чувствительное сердце, не

может не понимать этого. Падение нравов, таков век, графиня! Но к чему

эти печальные мысли? Воронцова. Pendard!.. [Висельник! (фр.)] Висельник! Негодяй! Долгоруков. Вы больны, графиня! Я кликну людей! Воронцова. Я слышала, как вы кривлялись... вы радовались тому, что какой-то

подлец посылает затравленному... пасквиль... Вы сами сделали это! И

если бы я не боялась нанести ему еще один удар, я бы выдала вас ему!

Вас надо убить как собаку! Надеюсь, что вы погибнете на эшафоте! Вон из

моего дома! Вон! (Скрывается.)

Начинает убывать свет.

Долгоруков (один). Подслушала. Ох, дикая кошка! Тоже, наверно, любовница

его. Кто-то слышал за колонной... Да, слышал... А все он! Все из-за

него! Ну ладно, вы вспомните меня! Вы вспомните меня все, клянусь вам!

(Хромая, идет к колоннаде.)

Тьма.

Потом из тьмы - свечи за зелеными экранами. Ночь.

Казенный кабинет. За столом сидит Леонтий Васильевич

Дубельт. Дверь приоткрывается, показывается жандармский

ротмистр Ракеев.

Ракеев. Ваше превосходительство. Битков к вам. Дубельт. Да.

Ракеев скрывается. Входит Битков.

Битков. Здравия желаю, ваше превосходительство. Дубельт. А, наше вам почтенье. Как твое здоровье любезный? Битков. Вашими молитвами, ваше превосходительство. Дубельт. Положим, и в голову мне не впадало за тебя молиться. Но здоров? Что

ночью навестил? Битков. Находясь в неустанных заботах, поелику... Дубельт.