JК
Алексей Михайлович :: Сахаров (редактор) А.
Страница: 838 из 968Пьяная голытьба из боярских погребов выкатывала бочки с вином и медом и пила хмельное из серебряных ковшов и драгоценных кубков.
Князья Теряев и Куракин сидели в осаде Их дома со всех сторон окружила бунтующая чернь и с гамом ломала ворота, а князья заперлись в домах, окружили себя немногими верными холопами и готовились умереть в неравном бою.
Княгиня Теряева, обнявшись со своею невесткою, плакала и дрожала в своем терему.
В терему Куракиных происходило то же.
Княжна, бледная, как весенний снег, княгиня, дрожащая как осиновый лист, плакали и кричали, им вторили мамка с сенными девушками, а со двора несся гул пьяной и буйной черни и резкие удары бревен в ворота.
Стрелецкие полки снарядить не успели, и отдельные их отряды тревожно метались по городу, затевая стычки, в которых иной раз были побеждаемы, иной раз побеждали сами — и тогда волокли своих пленных в приказы, которые отстаивались заплечными мастерами.
Хованский и Петр влетели в город, чуть забрезжил день.
Было еще три часа утра, а Москва уже шумела, как морской прибой.
— Я к своим рейтарам! — сказал Петр.
— А я на площадь! — ответил Хованский. — Прощай!
— Князь, — промолвил Кряж, — накинь мой зипун, а то нас, как пить дать, с коней сволокут.
— Давай!
Кряж быстро отвязал от седла свой серый зипун и накинул его на князя. И было самое время. Прямо навалила огромная толпа, запрудив всю улицу.
Они прижались к забору.
Князья Теряев и Куракин сидели в осаде Их дома со всех сторон окружила бунтующая чернь и с гамом ломала ворота, а князья заперлись в домах, окружили себя немногими верными холопами и готовились умереть в неравном бою.
Княгиня Теряева, обнявшись со своею невесткою, плакала и дрожала в своем терему.
В терему Куракиных происходило то же.
Княжна, бледная, как весенний снег, княгиня, дрожащая как осиновый лист, плакали и кричали, им вторили мамка с сенными девушками, а со двора несся гул пьяной и буйной черни и резкие удары бревен в ворота.
Стрелецкие полки снарядить не успели, и отдельные их отряды тревожно метались по городу, затевая стычки, в которых иной раз были побеждаемы, иной раз побеждали сами — и тогда волокли своих пленных в приказы, которые отстаивались заплечными мастерами.
Хованский и Петр влетели в город, чуть забрезжил день.
Было еще три часа утра, а Москва уже шумела, как морской прибой.
— Я к своим рейтарам! — сказал Петр.
— А я на площадь! — ответил Хованский. — Прощай!
— Князь, — промолвил Кряж, — накинь мой зипун, а то нас, как пить дать, с коней сволокут.
— Давай!
Кряж быстро отвязал от седла свой серый зипун и накинул его на князя. И было самое время. Прямо навалила огромная толпа, запрудив всю улицу.
Они прижались к забору.