JК
Алексей Михайлович :: Сахаров (редактор) А.
Страница: 849 из 968Многие узнали в нем своего вожака и закричали:
— Куда поведешь нас! Мы за тобою!
— Тогда к Шорину!
— К Шорину! к Шорину!
— Гайда, ребята!
В это время со стороны города подбежала ватага.
— Братцы!-закричали они. — Бежим на площадь! Там от царя гонец!
— На площадь!
— От царя гонец!
Голова Травкина, сброшенная с палки, полетела на землю и глухо ударилась.
Толпа ринулась по улицам, давя и толкая друг друга, прямо на Красную площадь.
Мирон с Панфилом медленно шли позади.
— Не улестил бы народ он только, — озабоченно говорил Мирон.
По дороге встречались отдельные ватаги; они присоединялись к толпе и текли на площадь, как лавина.
XVII БЕЗУМИЕ
Хованский на взмыленном коне стоял посреди Красной площади и надрывался от крика. Кругом его, куда ни глянь, виднелись головы, лица и шапки, и только огромная любовь москвичей к Хованскому разрешала ему такую безумную отвагу.
Он не думал об опасности и кричал, надрываясь:
— Православные! Народ московский! Что вы затеяли? Очнитесь! Царь-батюшка милостив и ваши вины пока что отпустит. Не одумаетесь, поздно будет! Ни за что пропадете. У царя немало войска и верных слуг!
— Мы не на царя, а на слуг его! — закричали из толпы.
— Мы тебе зла не желаем! Оставь нас!
— Православные, люди добрые! — надрывался Хованский. — Успокойтесь! Царь за мною в Москву будет. Все рассудит!
— Пусть бояр-изменников выдаст! Пусть собаку Милославского нам отдаст!
— Оставь, Хованский, ты человек добрый, в наше дело не вмешивайся.
— Братцы! — раздался зычный голос Мирона.
— Куда поведешь нас! Мы за тобою!
— Тогда к Шорину!
— К Шорину! к Шорину!
— Гайда, ребята!
В это время со стороны города подбежала ватага.
— Братцы!-закричали они. — Бежим на площадь! Там от царя гонец!
— На площадь!
— От царя гонец!
Голова Травкина, сброшенная с палки, полетела на землю и глухо ударилась.
Толпа ринулась по улицам, давя и толкая друг друга, прямо на Красную площадь.
Мирон с Панфилом медленно шли позади.
— Не улестил бы народ он только, — озабоченно говорил Мирон.
По дороге встречались отдельные ватаги; они присоединялись к толпе и текли на площадь, как лавина.
XVII БЕЗУМИЕ
Хованский на взмыленном коне стоял посреди Красной площади и надрывался от крика. Кругом его, куда ни глянь, виднелись головы, лица и шапки, и только огромная любовь москвичей к Хованскому разрешала ему такую безумную отвагу.
Он не думал об опасности и кричал, надрываясь:
— Православные! Народ московский! Что вы затеяли? Очнитесь! Царь-батюшка милостив и ваши вины пока что отпустит. Не одумаетесь, поздно будет! Ни за что пропадете. У царя немало войска и верных слуг!
— Мы не на царя, а на слуг его! — закричали из толпы.
— Мы тебе зла не желаем! Оставь нас!
— Православные, люди добрые! — надрывался Хованский. — Успокойтесь! Царь за мною в Москву будет. Все рассудит!
— Пусть бояр-изменников выдаст! Пусть собаку Милославского нам отдаст!
— Оставь, Хованский, ты человек добрый, в наше дело не вмешивайся.
— Братцы! — раздался зычный голос Мирона.