JК
Алексей Михайлович :: Сахаров (редактор) А.
Страница: 895 из 968Он уже собирался сесть на коня, как вдруг к нему спешно подбежал Терентий и, ухвативши его за руку, взволнованно сказал:
— Брат! Как старший после отца, заклинаю тебя: не передавай царю ее речи! Не ускоряй конца ее!… Скажи царю как-нибудь иначе; скажи просто, что недужится ей; пусть, коли будет что с нею, так не от нашего рода! — Голос его дрожал, и гордый Терентий умоляюще смотрел на брата.
Брат вспыхнул.
— Как она смела так на царя говорить? — Но доброе сердце его отошло тотчас при виде волнения Терентия.
— Хорошо, брат! — сказал он Терентию. — Скажу по-иному!
И, приехав во дворец, он сказал:
— Государь, боярыня отказалась. Просит слезно простить ее, потому, дескать, что ногами зело прискорбна: не может ни ходить, ни стоять…
Царь нахмурился и гневно ударил по налокотнику кресла.
— Знаю, знаю! — закричал он. — Она загордилась. Ну да попомнит она меня!…
А в это время у Морозовой происходила трогательная сцена. Инокини окружили Морозову и жалобно говорили:
— Отпусти нас, мати, чтобы не пострадать нам здесь!
А Морозова утешала их:
— Нет, голубицы мои; не бойтесь, мои миленькие, еще теперь за мной не будет присылки.
Она ушла в моленную и долго молилась там, с исступлением повторяя:
— Господи, сподоби меня пострадать за истину!
Терентий мрачно возвращался домой и думал, что близко время, когда он сбросит с себя маску притворства.
VI СВЫШЕ СИЛ
Темная зимняя ночь. В опочивальне князя Тугаева душно и мрачно.
— Брат! Как старший после отца, заклинаю тебя: не передавай царю ее речи! Не ускоряй конца ее!… Скажи царю как-нибудь иначе; скажи просто, что недужится ей; пусть, коли будет что с нею, так не от нашего рода! — Голос его дрожал, и гордый Терентий умоляюще смотрел на брата.
Брат вспыхнул.
— Как она смела так на царя говорить? — Но доброе сердце его отошло тотчас при виде волнения Терентия.
— Хорошо, брат! — сказал он Терентию. — Скажу по-иному!
И, приехав во дворец, он сказал:
— Государь, боярыня отказалась. Просит слезно простить ее, потому, дескать, что ногами зело прискорбна: не может ни ходить, ни стоять…
Царь нахмурился и гневно ударил по налокотнику кресла.
— Знаю, знаю! — закричал он. — Она загордилась. Ну да попомнит она меня!…
А в это время у Морозовой происходила трогательная сцена. Инокини окружили Морозову и жалобно говорили:
— Отпусти нас, мати, чтобы не пострадать нам здесь!
А Морозова утешала их:
— Нет, голубицы мои; не бойтесь, мои миленькие, еще теперь за мной не будет присылки.
Она ушла в моленную и долго молилась там, с исступлением повторяя:
— Господи, сподоби меня пострадать за истину!
Терентий мрачно возвращался домой и думал, что близко время, когда он сбросит с себя маску притворства.
VI СВЫШЕ СИЛ
Темная зимняя ночь. В опочивальне князя Тугаева душно и мрачно.