Американские каникулы   ::   Лимонов Эдуард

Он ее очень любит и очень ревнует.

– Именно, – сказал я. – Ты знаешь, что я за человек. Я не чувствую, что я имею право связывать кого-нибудь. Завтра я бы спал с новыми и новыми женщинами, а она бы страдала. Глупо, не так ли? Я хочу всех иметь, но я ни с кем не хочу жить. Хочу жить и умереть один.

– Я тоже, – сказала Даян и закурила.

Девушка принесла нам следующий дринк. Ей – джин-энд-тоник, мне – мой «Джэй энд Би».

– Она думала, что ты ее любишь, – сказала Даян.

– Я и тебя люблю, – сказал я. Потом после паузы добавил: – Если я ей так нужен, то почему она ничего для этого не сделает. Пусть сделает что-нибудь. Докажет, заслужит. Если бы я кого-то любил, я бы добивался этого человека, захватил бы в конце концов. Ты думаешь, это неприятно, когда тебя добиваются? Это приятно. Это внимание.

– Пойдем теперь поедим в другом месте, – сказала она. – Только я плачу.

– Ни хуя, – сказал я. – Я привез с собой деньги. Пока они у меня есть. Я тебя угощаю. Когда не будет денег, я скажу.

Был август. Она повела меня во втиснутый между двумя пыльными улицами в Гринвич Вилледж ресторан – пародия на террасы парижских ресторанов. Пришлось ждать, но в конце концов мы сидели под чахлым деревом, и возле нас горели красные свечи в стаканах.

Я пил «Божоле» и слушал ее, рассказывающую мне, как она боится старости.

– И Элен боится, – говорила Даян. – В последний раз… она была у меня несколько дней назад, мы напились и переругались.