JК
Анатомия героя :: Лимонов Эдуард
Страница: 424 из 514Известные писатели не сидят в публичных местах одни, объяснил себе я и подошел к ним. В солдатской советской шинели. Оригинал.
Моя подружка Фабиан, устроившая эту встречу, привстала. Вы знакомы? Жан-Эдерн — Эдвард Лимонов… Звучала она неуверенно.
"Я много слышал", — он звучал дружелюбно.
"Я видел вас не раз на коктейлях издательства Альбан-Мишель, — сказал я, — но нас никогда так и не представили".
Дальше будет следовать вынужденно снабженная ремарками (он сказал, я воскликнул, он заметил, я взял, он протянул) наша беседа. Модернизм пытался бороться против этих якобы мусорных ремарок в литературе, но результат, о мои собратья по профессии, неутешителен, посему вернемся к старым добрым литературным нравам, ибо при участии пятерых персонажей, а их было четверо плюс я, без указания, кто именно сказал, беседа превратится в письмо, запечатанное в конверт сразу с пятью адресами, и куда его отправлять? — спросит растерянный тип на почте.
В «Липпе» пахло едой. Ностальгически, следует сказать. Ибо бывший басбой и бывший повар, вдохнув кулинарные запахи, я вспомнил мои нью-йоркские опыты «низкой» жизни в толпе и заволновался. Представил себя работающим в «Липпе» басбоем, выглядывающим украдкой в момент, когда не видит мэтр, из двери, ведущей из кухни в зал, на красивых женщин, на знаменитых мужчин. И кто же идет к столу Жан-Эдерна Аллиера? О, это идет загадочный русский писатель в солдатской шинели армэ-руж, сам Эдуард Лимонов.
Моя подружка Фабиан, устроившая эту встречу, привстала. Вы знакомы? Жан-Эдерн — Эдвард Лимонов… Звучала она неуверенно.
"Я много слышал", — он звучал дружелюбно.
"Я видел вас не раз на коктейлях издательства Альбан-Мишель, — сказал я, — но нас никогда так и не представили".
Дальше будет следовать вынужденно снабженная ремарками (он сказал, я воскликнул, он заметил, я взял, он протянул) наша беседа. Модернизм пытался бороться против этих якобы мусорных ремарок в литературе, но результат, о мои собратья по профессии, неутешителен, посему вернемся к старым добрым литературным нравам, ибо при участии пятерых персонажей, а их было четверо плюс я, без указания, кто именно сказал, беседа превратится в письмо, запечатанное в конверт сразу с пятью адресами, и куда его отправлять? — спросит растерянный тип на почте.
В «Липпе» пахло едой. Ностальгически, следует сказать. Ибо бывший басбой и бывший повар, вдохнув кулинарные запахи, я вспомнил мои нью-йоркские опыты «низкой» жизни в толпе и заволновался. Представил себя работающим в «Липпе» басбоем, выглядывающим украдкой в момент, когда не видит мэтр, из двери, ведущей из кухни в зал, на красивых женщин, на знаменитых мужчин. И кто же идет к столу Жан-Эдерна Аллиера? О, это идет загадочный русский писатель в солдатской шинели армэ-руж, сам Эдуард Лимонов.