Анатомия снобизма   ::   Кестлер Артур

Подлинник, конечно, много дороже копии, но нас бы возмутило подозрение, что мы вешаем картину из-за ее цены, - мы уверены, что руководствуемся исключительно чувством прекрасного. Далее, можно предположить, что наше презрение к копиям вызвано либо их низким качеством, либо сюжетным убожеством викторианских репродукций. Но современные печатные технологии поистине творят чудеса, и некоторые репродукции "Ганимеда" неотличимы от подлинника. А уж когда дело касается рисунка, копия эстетически ничем не хуже подлинника.

Однако такое низведение оригинала к копии нам отвратительно. Чтобы признаться самому себе, что та или иная копия по красоте ни, в чем не уступает подлиннику, требуется определенное мужество.

Мы живем в эпоху поточного, массового производства, но мысль, что картины Пьеро делла Франчески штампуются в миллионах экземпляров, вроде стандартной мебели и блочных типовых домов, нам и впрямь противна. С другой стороны, мы Ничего не имеем против массового производства грампластинок. Не возражаем мы и против миллионных тиражей книг, а ведь и они принадлежат к разряду "копий". Но почему же мы скорей повесим дома второсортный подлинник - чуть худший или чуть лучший, в зависимости от толщины кошелька, - нежели превосходную копию шедевра? Не предпочтете же вы рукописные опусы заурядного поэта бумажному изданию Шекспира?

Тут, судя по всему, логика заходит в тупик. Давайте послушаем, как сама Бренда объясняет автору свои соображения:

Бренда. Никак не возьму в толк, из-за чего весь этот сыр-бор разгорелся.