Смерть в осколках вазы мэбен   ::   Платова Виктория

Я не стала обходить все картины подряд, а сразу направилась к портрету мудреца у тихой заводи, прошла мимо моста Ком Бонсай, моста сорок и ворон, арки птиц и беседки лукавого зайца. Конечно же, не смогла не остановиться возле «Приюта мастера…», «Девушек, танцующих на празднике пробуждения весны», «Сановника, принимающего поздравления в первый день нового года».

Но гораздо больше Картин меня притягивал зал, где была выставлена керамика. Мне еще раз хотелось взглянуть на вазы мэбен. Они чем-то необъяснимо манили меня, притягивали так же сильно, как магнит тянет к себе железо. Поэтому, посмотрев еще немного на полотна, я решительно отправилась к вазам.

Ее я не перепутала бы ни с одной другой, настолько безупречными казались ее линии. Стенки ее не были гладкими, напротив, их украшали причудливые наплывы, перемежавшиеся с впадинами и острыми выступами. Глядя на нее, можно было представить путешествие по песчаным холмам и земляным пригоркам, у подножия которых раскинулись аккуратные квадратики изумрудно-зеленых полей. Глубокие искусственные трещинки отливали бирюзой и казались маленькими звонкими речками, которые своей живительной влагой питают растительность. Вазу украшали острые камешки, подобранные с удивительным мастерством. Мне представилось, что я держу вазу в руках, поворачиваю ее к свету то одним, то другим боком, касаюсь кончиками пальцев трещинок, трогаю острые камешки, ласкаю длинное горлышко.

— Совсем как песни тхарен [17] , — сказал за мной голос, показавшийся знакомым.

Я так резко обернулась, что, держи в этот момент в руках вазу, непременно разбила бы ее.