Страница:
25 из 137
Ибыло еще смущение: как это она ляжет на проливающуюся грелку.
— Обернул ли в полотенце, Петрович?
— Обернул.
Едва я направился к дверям, он и она начали перекрикиваться — должен ли я гасить свет? или оставить?!
— Да погаси, Петрович. Спать надо... (Старуха с трудом засыпала при свете.)
— Не смей, — злился старик. — Может, еще какая надобность будет.
— Пришел же Петрович.
— Дура! Он потому и пришел, что свет был... Как бы в темноте он нас разглядел, а?
— Поспать же надо.
— Закрой глаза — да спи.
— Погаси, Петрович. Богом молю...
— Не смей! — завопил старик.
Лишь иногда...
Лишь иногда их откровения застают врасплох. Инженер Гурьев, из 473-й (опять инженер!), открыл для себя существование Бога, что вдруг, как я понимаю, сильно его испугало. Он не знал, как быть и как жить с этим своим открытием дальше. Но ведь я тоже не знал. (Неужели он думал, кто-то знает.)
Пришел он ко мне впервые — кажется, впервые. Пришел, правда, смущенный, с початой бутылкой водки, и чуть ли не с порога уведомляет, что хочет поговорить о Боге.
— О чем? — Я не ожидал. А меж тем, выслушивание пьяноватых людей включает в себя известную небоязнь всмотреться в судьбу — в чужую, заодно в свою.
Попытался шутить. И спросил его: видел ли инженер на моих дверях крупную надпись? мол, здесь обычно говорят о Боге.
Он смутился — нет. Надписи такой он не увидел.
— Знаете — почему?
— Нет.
|< Пред. 23 24 25 26 27 След. >|