Андреевы игрушки   ::   Дарк Олег

Не зная, куда себя деть, я мыкаюсь по душной, закупоренной комнате, наверняка, с неизменным буфетом, круглым столом посередке под скатертью и горшками с цветами на подоконнике, за которыми не видно улицы. И жду не дождусь, когда можно будет выбраться в соседнюю, где нас ждет угощение. Но, скорее всего, таких сложных ощущений у меня в три года быть не могло. Они - результат уже более поздних моих догадок лет в двенадцать, когда впервые оформилось что-то похожее на ранние воспоминания. Бабуля сестер не любила. Считала их "дурами" и ленивыми, которые ничего не знали, ничем не интересовались, даже за собой не могли следить как следует, не выучились ни на кого. "Мне-то простительно. Мать и отец - в поле или по хозяйству, а я с этими. Мне из-за них и школу бросить пришлось", рассказывала бабуля. Простить сестрам то, что она необразованная и без профессии, она не могла. Тем не менее считала своим долгом у них бывать и после смерти матери, хотя с каждым годом реже. Возможно, поэтому и я их не помню по отдельности. Их должно было быть три или четыре, а они для меня все сливаются в старшей из них, но для бабули все равно же младшей - высокой и высохшей старухе, с несколькими разнообразно торчащими изо рта желтыми зубами. "Даже зубы себе вставить не могут", - говорила бабуля, тоже их не различая. Определение "старуха" к ней самой очень долго было трудно применимым: она выглядела моложе сестер, брюхастая и с ослепительной пластмассой во рту.