Ангел, летящий на велосипеде   ::   Ласкин Александр

В конце концов она подчинилась и стала заниматься серьезней.

Кажется, сейчас Арсений Федорович действовал по тому же плану. Его убедительность и напор, ее - смятение и встревоженность. Если он и рассчитывал на какие-то ее чувства, то в первую очередь - на тщеславие.

Еще недавно, вместе с другими девочками, Лютик млела в присутствии учителя.

Конечно, не обошлось без математики. Не зря же ей вдалбливали эти скучные правила! Даже по приблизительным подсчетам выходило, что один человек - ноль, а они двое - уже кое-что.

Что же касается разницы в возрасте, то это - еще как посмотреть. По крайней мере, в одном случае Лютик чувствовала себя старше. Она сочиняла с тринадцати лет, а он только начинал что-то пописывать.

Лютик столько знает о стихах, что уже готова поделиться опытом. Правда, ему это так же мало помогает, как ей уроки математики. Он вроде и соглашается с ее доводами, а перед листом бумаги теряется, как в первый раз.

Совсем не хотелось Арсению Федоровичу, чтобы кто-то прознал о его ученичестве. Оказалось, недоглядел, не смог перекрыть доступа к замочной скважине. От других, более важных, минут жизни не осталось ничего, а от этой целая тетрадка.

Кажется, больше всего автор корпел над первой строчкой. Труда положил немало, но уничтожить ее не смог. Нажим карандаша был явно сильней стиральной резинки.

"Хотелось бы знать Ваше мнение", - обращался он к Лютику.

Так и написал, словно в некую высшую инстанцию.