JК
Ангел за правым плечом (ОколоФутбол) :: Лекух Дмитрий
Страница: 151 из 256Одни длинные, как чужая прошедшая жизнь, коридоры, по которым, говаривают, слонялся с папироской сам расстрелянный боготворимым им режимом Михаил Кольцов, чего стоят. И закоулки в этих самых коридорах, где, по свидетельствам безумных газетных старожилов из числа техперсонала, зажимал очередных молоденьких актрисулек стареющий гламурный бог того времени Константин Михайлович Симонов…
Он еще, в промежутках между актрисульками, кстати, умудрялся у нас в газете и статьи публиковать со стихами, ныне считающимися классикой.
Силен был мужик, ничего не скажешь.
Для меня он вообще во многом – олицетворение того времени.
Война – так война, млеющие старлетки – значит, и их… хм… тоже победим, никуда не денемся.
С самим Гитлером вроде как справились, Сталина пережили.
Так почему же тогда артисточку за попочку-то не ущипнуть?!
Притом, что и она против этого действа ну совершенно не возражает, а только слегонца игриво повизгивает…
Дух, все-таки.
Какая-никакая, а история.
И другой истории у моей страны нет, и не будет, что уж тут, блин, поделаешь.
…Я вылез из машины, вздохнул, закурил и не спеша направился в сторону подъезда нашего здания, который мне всегда почему-то на ненавистный питерский лад хотелось обозвать не иначе как, блин, «парадное». Прошел через гулкий мраморный вестибюль, привычно махнул «корочками» перед ленивым, рябоватым и неистребимо-лимитным лицом милиционера-охранника.
Он еще, в промежутках между актрисульками, кстати, умудрялся у нас в газете и статьи публиковать со стихами, ныне считающимися классикой.
Силен был мужик, ничего не скажешь.
Для меня он вообще во многом – олицетворение того времени.
Война – так война, млеющие старлетки – значит, и их… хм… тоже победим, никуда не денемся.
С самим Гитлером вроде как справились, Сталина пережили.
Так почему же тогда артисточку за попочку-то не ущипнуть?!
Притом, что и она против этого действа ну совершенно не возражает, а только слегонца игриво повизгивает…
Дух, все-таки.
Какая-никакая, а история.
И другой истории у моей страны нет, и не будет, что уж тут, блин, поделаешь.
…Я вылез из машины, вздохнул, закурил и не спеша направился в сторону подъезда нашего здания, который мне всегда почему-то на ненавистный питерский лад хотелось обозвать не иначе как, блин, «парадное». Прошел через гулкий мраморный вестибюль, привычно махнул «корочками» перед ленивым, рябоватым и неистребимо-лимитным лицом милиционера-охранника.