Ангелы на кончике иглы   ::   Дружников Юрий

Качнулся маятник, и двинулись часы,

А вы еще лежите на тарелке.

Младенец, юноша, мужчина и – старик.

Девчоночка, красавица – старуха.

Вся жизнь спрессована в неуловимый миг,

Вся – невесомость. Дунешь – легче пуха.

Меж темнотой и светом стрелки в кутерьме.

У правосудия весы – и что же?

Свободен ли сидишь, гуляешь ли в тюрьме —

Не правда ли, немножечко похоже?

Как снегопад, приходит зрелости порог.

Похвастаться, похоже, что и нечем.

Что весит человек? Чего достичь не смог?

Дал? Взял? Сберег? Направил? Искалечил?

Не жаль сойти с весов тому, кто в мире гость.

Придут друзья – бедняга вроде помер.

Веселый паренек поднимет пепла горсть —

И в капсулу. И ваш надпишет номер.



73. ГОЛУБОЙ КОНВЕРТ

Сняв плащ, Ягубов протянул его Анне Семеновне.

– Ко мне – никого!

– Вам звонил Шамаев.

– По городскому? Чего сразу не говорите?

Локоткова смолчала, пошла к двери.

– Стакан чаю, погорячее и покрепче.

Раз Шамаев звонил по городскому телефону, Ягубов тоже позвонил ему по городскому, но слышались длинные гудки. Ягубов, торопясь собраться с мыслями, сжал ладонями виски. В комнате было полутемно, хотя утро сияло солнцем. Окно кабинета закрывал поднятый вечером на стену здания к майскому празднику портрет Карла Маркса.