Ангелы опустошения. Книга 2   ::   Керуак Джек

Между тем, внизу, в мрачной комнате, мой старый 60-летний друг Билл Гэйнз составлял мне компанию.

Он тоже жил мирно.

Медлительный, все время, вот стоит он ссутулившийся и костлявый пустившись в непрерывные поиски в пиджаке, в тумбочке, в чемодане, под ковриками и газетами своих нескончаемо закуркованных запасов дури — Он говорит мне "Да сэр, мне тоже нравится жить мирно — У тебя наверное есть твое искусство, как ты говоришь, хоть я в этом и сомневаюсь" (поглядывая на меня из уголка очков чтобы проверить как я воспринял шутку) "а у меня есть моя дурь — Пока у меня есть моя дурь я доволен тем что сижу дома и читаю Очерк Истории Г.Дж. Уэллса который перечитывал уже раз сто наверное — Доволен что у меня чашечка Нескафе под боком, иногда бутерброд с ветчиной, моя газета и хороший ночной сон с несколькими колесиками, хм-м-м-м-м" -

"Хм-м-м-м" это то где, заканчивая фразу, Гэйнз вечно издает свой низкий торчковый стон, вибрирующий и будто какой-то тайный смех или удовольствие от того что он так хорошо закончил фразу, ударом на базу, в данном случае "с несколькими колесиками" — Но даже когда он говорит "Я наверное пойду спать" то прибавляет это «Хм-м-м-м» поэтому понимаешь что это его манера петь то что он говорит — Ну, вообразите себе например индийского певца-индуса который именно так и делает под бой тыкв и дравидских тамбуринов.