Анна Тимофевна   ::   Федин Константин

Схватила за голову - казалось, задела пальцем острый кадык - казалось, жестки волосы страшной, изведанной жесткостью - поволокла мягкий, тяжелый мешок к оконцу. Грузно скатился пьяный с человека, который обнимал его. С бабы - не увидела - догадалась Анна Тимофевна. И тут же в пятне холодного света различила в руках своих чужую черноволосую голову и бросила ее на пол.

Когда вырвалась из клоповника, в ознобе от чужих рук, чужих воротников, чужих тел, повисла за спиной псаломщицы чья-то сонная ругань.

И светло было, что не здесь, не за конюшенным оконцем Ромочка, и не отпустила - еще мертвей вцепилась тоска: где же, где?

- Может в приюте алкогольном? - присоветовал квартальный, - которых без надежды, туды отвозят. Нынче, известно, пасха...

Чтобы укоротить путь, пробиралась Анна Тимофевна задами, проулками, оврагом. За оврагом лопались почки больничного сада, ластились на солнце жирные луговины. Пахло от оврага вкусной прелью весны. Подминалась глубоким ковром вязкая тропа. Излучинками да скачками баловливо вела она меж деревьев от беленой часовни-мертвецкой до больничного здания.

По тропе от больницы навстречу Анне Тимофевне двое похожих мужиков в парусиновых фартуках несли носилки.

На носилках, под парусиной, - как и фартуки, - в разводах желтых пятен, - голова, скрещенные руки, колени, носки длинных ступней - покойник.