JК
Антиабсурд, или Книга для тех, кто не любит читать :: Слаповский Алексей
Страница: 46 из 299То есть, как ни крути, получается, что я пригробил бабушку-то свою. Убил, то есть!
Ларин стал румяным и оживленным, как недавно Артамонов, а Артамонов, наоборот, стал бледным и задумчивым.
— Да, — признал он. — Это серьезная вещь. Хорошо. У меня найдется чем крыть. Например, учился когда в институте, девушку обманул, она забеременела, я обещал жениться, а сам уехал. Она вены резала, еле врачи спасли.
— А бабку мою — не спасли! — кочевряжился горделиво Ларин. — А главное — я ее своими руками. Тут и десятком девушек не покроешь.
Артамонов стал совсем серый и нервный. Он очень любил справедливость, особенно ту, которую устанавливал сам. Поэтому он честно думал, вспоминал, чтобы уравновесить свою откровенность с откровенностью собеседника. Он перечислял все пакости, подлости и гадости, которые ему случалось произвести в жизни, но Ларин только смеялся и бил себя ладонями по коленям, и вовсю над Артамоновым иронизировал, потому что даже по совокупности все это оказывалось мельче убийства.
Артамонов понимал, что усилия его бессмысленны — и умолк.
Ларин стал румяным и оживленным, как недавно Артамонов, а Артамонов, наоборот, стал бледным и задумчивым.
— Да, — признал он. — Это серьезная вещь. Хорошо. У меня найдется чем крыть. Например, учился когда в институте, девушку обманул, она забеременела, я обещал жениться, а сам уехал. Она вены резала, еле врачи спасли.
— А бабку мою — не спасли! — кочевряжился горделиво Ларин. — А главное — я ее своими руками. Тут и десятком девушек не покроешь.
Артамонов стал совсем серый и нервный. Он очень любил справедливость, особенно ту, которую устанавливал сам. Поэтому он честно думал, вспоминал, чтобы уравновесить свою откровенность с откровенностью собеседника. Он перечислял все пакости, подлости и гадости, которые ему случалось произвести в жизни, но Ларин только смеялся и бил себя ладонями по коленям, и вовсю над Артамоновым иронизировал, потому что даже по совокупности все это оказывалось мельче убийства.
Артамонов понимал, что усилия его бессмысленны — и умолк.