Аптекарь (Останкинские истории - 2)   ::   Орлов Владимир

Экое явление! Впрочем, скоро застолье отвлекло нас от наблюдений за Любовью Николаевной. Пошли в ход и коллекционные кружки, Светлана Юрьевна принесла из кухни горячие креветки, в шуме и звоне Любовь Николаевна как бы утонула: была она за столом и не было ее. Однако через час мы о ней вспомнили. Курильщики решили выйти из-за стола, я не курю, но тут понял, что и мне нужно выйти. И так случилось, что у шахты лифта мы оказались всемером: Михаил Никифорович, Игорь Борисович Каштанов, дядя Валя, Филимон Грачев, я, Серов и Любовь Николаевна.

Курила она "Новость", Игорь Борисович протянул ей зажигалку, она затянулась, пальцы у нее были тонкие, красивые.

- Извините, пожалуйста, что я об этом поведу речь, - сказала Любовь Николаевна, - но мне ночевать негде.

Мы молчали, смотрели в стены.

- Вы ведь разбили бутылку там, на детской площадке, - сказала Любовь Николаевна. - Где же мне жить?

- У меня вся комната завалена гирями и гантелями, - хмуро заявил Филимон Грачев.

- Жить я имею право лишь у основных владельцев бутылки, - сказала Любовь Николаевна деликатно, как бы извиняясь перед Серовым, мной и Филимоном.

Мы с Серовым только головами покачали. Вот, мол, какие печальные обстоятельства.

- Любовь Николаевна, - галантно произнес Игорь Борисович Каштанов, и было видно, что говорит он искренне, - я бы с удовольствием ввел вас в мой дом, но моя соседка тут же наскребет жалобу, я же в плохих отношениях с райисполкомом.

- А я импотент! - выскочил дядя Валя. - У меня был климакс! Я тем более не могу.