Аптекарша   ::   Соллогуб Владимир Александрович

Городничий наш, Афанасий Иваныч, изволите его знать? - добрый человек, только слаб немножко, за купцами ухаживает; впрочем, многого не возьмешь:

у нас купечество себе на уме. Сами так исправно воруют, что любо. Вы их еще не изволите знать? Криворожий, Надулин, Ворышев - лихой народ, нечего сказать. Исправник наш добрый человек, да попивает. Судья так себе, зато уж стряпчий молодец, а впрочем, я их знать не знаю. Что это у вас, часики на столе?.

- Часы.

- Ах, позвольте взглянуть. Какая прелесть! Что за цепочка! Нам, провинциалам, этаких вещей и во сне не видать.

- У вас, кажется, тоска нестерпимая в вашем городе?

- Да-с, сказать правду. Хуже быть не может. Вот то ли дело в Т. Сто верст всего отсюда. Дворяне живут в городе, и купечество зажиточное, а здесь просто пустыня; впрочем, в двадцатом году здесь было рекрутское присутствие, так тоже весело жили. Даже, говорят, дворянское собрание было в доме, что нынче аптека. Были балы; помещики съезжались. Очень было весело. Жидовская была музыка. До сих пор вспоминают.

- Как, неужели у вас нет ни одного дома, где бы можно было провести вечер?

- Нет-с, с двадцатого года здесь никто из дворян не живет... Да, бишь, предводитель наезжает иногда.

- Женатый человек? - спросил поспешно барон.

- Нет-с, холостой. Это туалетный прибор у вас на столе?

- Да-с.

- Серебряный или аплике?

- Серебряный.

- Ах, позвольте взглянуть. Как хорошо! Какая работа! Дорого изволили дать?

- Не помню, право.

- Отличная вещица! Я еще такой не видывал. А эти пилочки на что?

- Для ногтей.

- Уж чего теперь не выдумают! Надо сказать правду.