JК
Смерть - дело одинокое :: Бредбери Рэй Дуглас
Страница: 195 из 341В основном от шоколадок «Кларк», «Хрустящий» и от шоколадных батончиков. Бумажки, которые я бездумно пускал по ветру на берегу, а кто-то, оказывается, их подбирал.
– Он знает про вас все, – заявил Безумный Отто Баварский и затрясся от беззвучного хохота Я стыдливо взял конфетные обертки – эти свидетельства моего поражения, – чувствуя, как еще десять лишних фунтов нарастают у меня на боках.
– Приходите! – повторил свое приглашение Хопвуд. – Покатаетесь на карусели. Проверите, правда ли, что невинный юный Давид навеки повенчан со старым чертякой Калигулой. Придете?
И укатил в своем коричневом твидовом костюме и в коричневой кепке, с улыбкой глядя только вперед.
А я пошел обратно к музею меланхолии, созданному А. Л. Чужаком, и попробовал заглянуть внутрь через покрытое пылью окно.
На маленьком столике рядом с продранной кушеткой лежала кучка ярких оранжевых, желтых, коричневых шоколадных оберток.
«Неужели они все мои?» – подумал я.
«Мои, – признался я сам себе, – вон какой я пухлый, но он, он – псих!»
И я пошел покупать мороженое.
***
– Крамли?
– А вроде меня звали Шеф-щен?
– По-моему, я нащупал кой-какие намеки, кто убийца.
Наступила долгая тишина, подобная молчанию моря, – видно, Крамли положил телефонную трубку, взъерошил волосы и снова поднес трубку к уху.
– Джон Уилкс Хопвуд, – объявил я.
– Вы забываете, что никаких убийств пока не было, – сказал Крамли.
– Он знает про вас все, – заявил Безумный Отто Баварский и затрясся от беззвучного хохота Я стыдливо взял конфетные обертки – эти свидетельства моего поражения, – чувствуя, как еще десять лишних фунтов нарастают у меня на боках.
– Приходите! – повторил свое приглашение Хопвуд. – Покатаетесь на карусели. Проверите, правда ли, что невинный юный Давид навеки повенчан со старым чертякой Калигулой. Придете?
И укатил в своем коричневом твидовом костюме и в коричневой кепке, с улыбкой глядя только вперед.
А я пошел обратно к музею меланхолии, созданному А. Л. Чужаком, и попробовал заглянуть внутрь через покрытое пылью окно.
На маленьком столике рядом с продранной кушеткой лежала кучка ярких оранжевых, желтых, коричневых шоколадных оберток.
«Неужели они все мои?» – подумал я.
«Мои, – признался я сам себе, – вон какой я пухлый, но он, он – псих!»
И я пошел покупать мороженое.
***
– Крамли?
– А вроде меня звали Шеф-щен?
– По-моему, я нащупал кой-какие намеки, кто убийца.
Наступила долгая тишина, подобная молчанию моря, – видно, Крамли положил телефонную трубку, взъерошил волосы и снова поднес трубку к уху.
– Джон Уилкс Хопвуд, – объявил я.
– Вы забываете, что никаких убийств пока не было, – сказал Крамли.