JК
Смерть - дело одинокое :: Бредбери Рэй Дуглас
Страница: 76 из 341А днем, выходит, на него ложились посетители, оберегающие свои души, словно хрупкое стекло? В моей голове это не укладывалось.
Однако прежде всего меня занимали книги. От них не только полки ломились, ими была битком набита даже ванна, которую я смог разглядеть за полуоткрытой боковой дверью. Кухни не было. А если и была, то в холодильнике, без сомнения, хранились бы "Пири [38] на Северном полюсе" или Бэрд [39] : «Один в Антарктиде»
Видно, А. Л. Чужак мылся в океане, как многие в наших краях, а пировал в сосисочной Германа, находившейся поблизости.
Поражало меня, правда, не столько это скопище книг – девятьсот, а то и тысяча томов, – сколько их названия, их темы, мрачные, роковые, устрашающие имена их авторов.
На верхних полках, где всегда царила полнощная тьма, угрюмый Томас Харди [40] соседствовал с «Закатом и падением Римской империи» Гиббона [41] , злобный Ницше [42] с не оставляющим надежду Шопенгауэром [43] , а бок о бок с ними стояли «Анатомия меланхолии» [44] , Эдгар Аллан По [45] , Мэри Шелли [46] , Фрейд, трагедии Шекспира (комедий видно не было), маркиз де Сад [47] , Томас де Куинси [48] , «Майн кампф» Гитлера, «Закат Европы» Шпенглера [49] и так далее и тому подобное…
Был здесь и Юджин О'Нил [50] , и Оскар Уайльд – но только его горькие воспоминания о тюрьме [51] : ни тебе благоухания сирени, ни соловьиного пения.
Однако прежде всего меня занимали книги. От них не только полки ломились, ими была битком набита даже ванна, которую я смог разглядеть за полуоткрытой боковой дверью. Кухни не было. А если и была, то в холодильнике, без сомнения, хранились бы "Пири [38] на Северном полюсе" или Бэрд [39] : «Один в Антарктиде»
Видно, А. Л. Чужак мылся в океане, как многие в наших краях, а пировал в сосисочной Германа, находившейся поблизости.
Поражало меня, правда, не столько это скопище книг – девятьсот, а то и тысяча томов, – сколько их названия, их темы, мрачные, роковые, устрашающие имена их авторов.
На верхних полках, где всегда царила полнощная тьма, угрюмый Томас Харди [40] соседствовал с «Закатом и падением Римской империи» Гиббона [41] , злобный Ницше [42] с не оставляющим надежду Шопенгауэром [43] , а бок о бок с ними стояли «Анатомия меланхолии» [44] , Эдгар Аллан По [45] , Мэри Шелли [46] , Фрейд, трагедии Шекспира (комедий видно не было), маркиз де Сад [47] , Томас де Куинси [48] , «Майн кампф» Гитлера, «Закат Европы» Шпенглера [49] и так далее и тому подобное…
Был здесь и Юджин О'Нил [50] , и Оскар Уайльд – но только его горькие воспоминания о тюрьме [51] : ни тебе благоухания сирени, ни соловьиного пения.