Асан   ::   Маканин Владимир

Рядом с руинами… Рядом с парой грозненских пятиэтажек, совсем уж страшных… Но мне не до эстетики. Дело!.. Я шел по адресу, где меня ждала благодарная солдатская матерь. Дело, куда более важное для меня, чем сожженный бензовоз и чем окаменевший Горный Ахмет… С выставленной, как огромная фига, из машины рукой.

Деньги за Ахмета получены. Расчет полный. Руку не распрямить. (Ахметовская фига останется и в земле, когда вояку закопают.)

Полгода назад эта женщина, солдатская матерь по имени Женя, не смогла мне заплатить. Не получилось. А сынок вырученный – уже дома, уже рядом, это главное. Она теперь могла запросто меня кинуть. Вычеркнуть… Выбросить из памяти. Одним лохом больше – небеса это стерпят!.. Но она вернулась в свое родное Зауралье и собирала, копила, откладывала. Все эти семь или чуть больше месяцев.

Сын, выкупленный с моей помощью у чичей, уже жил-был с матерью рядом, уже полгода дома, сыт и в тепле, – чего же еще?!. Но вот ведь приехала. Привезла деньги. И саму себя тоже.

“Саму себя”, по-видимому, тоже входило в оплату, она так считала. На войне, мол, нестерпимо хотят женщину. Потому и приехала она свежей, можно сказать, цветущей женщиной – только-только сорокалетней!.. А не задерганной замухрышкой, какой она (отчасти с умыслом) была здесь… На грязных чеченских дорогах… Она знала, что сейчас она видная. Она даже торопилась… Раньше, чем деньги… Отдать себя. Ей казалось, что так благороднее. “Деньги – навоз”, – с тихой патетикой шепнула она мне, мужчине.