JК
Асунта :: Горбов Я Н
Страница: 229 из 249Савелий отодвинул одну из кастрюль, посмотрел на пылавшие угли и бросил в них конверт.
- Вот твое царство, - услыхала Асунта, - и это еще не все.
Он вытолкнул ее во двор.
- Что вы делаете? - воскликнула Розина.
- Это тебя не касается!
Было жарко, было душно, солнце, приближаясь к зениту, сверкало {141} ослепительно. В небольшой тени липы, что-то лепеча и робко смеясь, играла Христина. Увидав отца и мать, она умолкла.
- Что ты хочешь сделать? - спросила Асунта, чувствуя, как все больше болит локоть.
Он не ответил. Он, как ей показалось, не совсем владел своими мыслями. Он то смотрел на нее, то на вышедшую на порог Розину, то на Христину, то оглядывал двор и дом.
- Говори, - приказала тогда Асунта.
Но он не послушался. Отпустив ее локоть, он выбежал со двора, большими шагами дошел до дороги, пересек ее и скрылся за перелеском.
- Мне больно, - простонала Асунта.
Все ее тело стало ей в тягость и она готова была его, со всеми его радостями и горестями, смехом и слезами, сном и бессонницами, без колебаний покинуть. Кругом ее открывалось другое и стон ее был, в известном смысле, тем же, чем бывает первый крик новорожденного, испуганного вдруг отовсюду подступившей неизвестностью.
Розина подошла, к ней и тронула ее руку.
- Идем, - сказала она. - Вам надо отдохнуть.
Она помогла ей раздеться, уложила, укрыла, дала холодного питья.
Через час раздались шаги.
- Вот твое царство, - услыхала Асунта, - и это еще не все.
Он вытолкнул ее во двор.
- Что вы делаете? - воскликнула Розина.
- Это тебя не касается!
Было жарко, было душно, солнце, приближаясь к зениту, сверкало {141} ослепительно. В небольшой тени липы, что-то лепеча и робко смеясь, играла Христина. Увидав отца и мать, она умолкла.
- Что ты хочешь сделать? - спросила Асунта, чувствуя, как все больше болит локоть.
Он не ответил. Он, как ей показалось, не совсем владел своими мыслями. Он то смотрел на нее, то на вышедшую на порог Розину, то на Христину, то оглядывал двор и дом.
- Говори, - приказала тогда Асунта.
Но он не послушался. Отпустив ее локоть, он выбежал со двора, большими шагами дошел до дороги, пересек ее и скрылся за перелеском.
- Мне больно, - простонала Асунта.
Все ее тело стало ей в тягость и она готова была его, со всеми его радостями и горестями, смехом и слезами, сном и бессонницами, без колебаний покинуть. Кругом ее открывалось другое и стон ее был, в известном смысле, тем же, чем бывает первый крик новорожденного, испуганного вдруг отовсюду подступившей неизвестностью.
Розина подошла, к ней и тронула ее руку.
- Идем, - сказала она. - Вам надо отдохнуть.
Она помогла ей раздеться, уложила, укрыла, дала холодного питья.
Через час раздались шаги.